Карли Фиорина - Трудный выбор - уроки бескомпромиссного лидерства в сложных ситуациях от экс-главы Hewlett-Packard

Мой младший брат, единственный сын в семье, родился после того, как мама пережила очень тяжелый выкидыш. Его назвали в честь отца Джозефом Тири IV, он был высоким, атлетически сложенным и сильным парнем. Отец гордился его успехами в разных видах спорта, которыми он занимался. Джозеф тоже был художественно одаренным человеком и увлекался рисованием мультипликационных фильмов. Он создал целый фантастический мир простоватых птиц, постоянно попадавших в разные переделки, и каждую неделю показывал в своем классе новую серию. Эти мультфильмы были забавными и остроумными, и мама очень их любила. Но в целом Джозеф не слишком-то любил школу и уроки; когда он стал подростком, это постоянно приводило к конфликтам между отцом и сыном, став одной из основных проблем в нашей семье.

Я была средним ребенком, меня назвали меня в честь бабушки со стороны отца Карой Карлтон. В детстве я не проявляла особенных способностей ни в учебе, ни в творческой деятельности. Как-то в воскресенье в церкви я взяла маленькую записку такого содержания: «То, кем ты есть, – подарок тебе от Господа, но то, кем ты станешь, – подарок Господу от тебя». Очень рано я решила, что мой подарок Господу должен понравиться моим родителям. Тогда я идеализировала и боготворила их.

Чтобы доставить удовольствие отцу, я хорошо училась и всегда получала высшие баллы. Чтобы доставить удовольствие маме, я стала семейным дипломатом: мне приходилось участвовать в семейных спорах, внимательно выслушивать обе стороны, к каждому проявлять сочувствие и искать такое решение, которое устроило бы всех. Стремясь порадовать родителей, я старалась быть послушной, прилежной, всегда приветливой и надежной. Много раз казалось, что все мои усилия не имеют смысла, и я никогда не смогу оправдать ожиданий моих родителей. По сравнению с моими братом и сестрой я была просто невозможной паинькой.

И мама и отец стремились к совершенству во всем, что бы они ни делали. У отца был выдающийся интеллект, и он обладал педагогическим талантом. Постоянное обучение стало для него не просто стилем жизни – оно было самодостаточной целью. Мама, исключительно одаренная и артистичная, зачастую отодвигала на второй план свои художественные интересы, чтобы заниматься воспитанием детей. Ожидания моих родителей были высоки и иногда казались тяжелым бременем. Я росла в страхе потерять или разочаровать их.

Мама хотела, чтобы каждый из детей научился играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, и я выбрала пианино. Начав учиться музыке по настоянию родителей, я очень скоро обнаружила, что музыкальные упражнения и попытки усовершенствовать свою технику способны целиком поглотить меня. В конце концов, я часами просиживала за пианино. Было что-то притягательное в той точности и внимании к деталям, которых требовала музыка. В ней я находила нечто бесконечно привлекательное, дававшее выход моим страхам, сомнениям и ночным кошмарам. Много лет спустя кто-то спросил, кто мой любимый композитор. Ни минуты не колеблясь, я ответила: «Бетховен», потому что его произведения неизменно приносили мне успокоение в любой трудной ситуации. «Но почему не Моцарт?» – поинтересовался собеседник. Это был интересный вопрос, и я задумалась. Музыка Моцарта неправдоподобно красива и иногда кажется порождением другого, более совершенного и прекрасного мира. Я слышу в ней отзвуки божественного вдохновения, но в ней нет человеческой борьбы. Зато в музыке Бетховена слышен человеческий гнев и страх. Именно это делает ее непревзойденной, торжествующей победу над силами зла и невыразимо человечной.

Мои родители не испытывали сочувствия к страхам, неуверенности или внутренним сомнениям. Может быть, потому что им самим часто приходилось их переживать. Они были стоиками по характеру и того же ожидали от меня. Поэтому я никогда не говорила им о своих страхах и неуверенности. Я всегда говорила только то, что могло им понравиться. Помню, как мне пришлось в пятый раз поменять школу. Я очень скучала по своим друзьям, оставшимся в Калифорнии, и Северная Каролина казалась мне другой планетой. Старший класс школы имени Чарльза Джордана в Дурхеме представлял собой спаянный коллектив, включавший несколько отдельных компаний, как это почти всегда бывает в старших классах школы. Было очень трудно стать в нем своей и мне пришлось немало поплакать по ночам. Но мои родители, казалось, не понимали, как труден для меня этот переезд: они считали, что мои успехи в учебе и занятиях музыкой никак не должны пострадать. Когда я принесла табель за первый семестр, где было семь отличных оценок и одна четверка, они сказали, что я вполне способна учиться на круглые пятерки. В следующем семестре четверок в табеле не было.