Альфред Мэхэн - Влияние морской силы на историю

Легче критиковать разделение английского флота между Вест-Индией и Северной Америкой в 1780 и 1781 гг., чем ясно представить себе запутанность положения. Эта запутанность была только отражением военных затруднений, испытывавшихся Англией во всем мире в этой большой и неравной войне. Англия повсюду несла ущерб и испытывала затруднения, как это всегда бывало во время войны, поскольку империя имела множество уязвимых пунктов. В Европе флот Канала неоднократно прогонялся в свои порты подавлявшими его силами. Гибралтар, тесно блокированный с суши и с моря, продолжал свое отчаянное сопротивление лишь благодаря искусству английских моряков, торжествовавших над неспособностью и несогласием своих объединившихся врагов. В Ост-Индии сэр Эдвард Юз (Hughes) встретил в Сюффрене противника, столь же превосходившего его по численности своих сил, сколько де Грасс превосходил Гуда, и к тому же значительно более способного флотоводца. Менорка, покинутая правительством метрополии, пала под давлением превосходных сил, как, очевидно должны были пасть один за другим менее важные из английских Антильских островов. Положение Англии, с того времени как Франция и Испания начали морскую войну против нее, везде было оборонительным, за исключением Северной Америки; поэтому с военной точки зрения оно было совершенно фальшивым. Она везде ожидала атак, которые ее неприятель, превосходивший ее в каждом случае, мог произвести, выбрав место и время по своему усмотрению. Северная Америка действительно не была исключением из этого правила, несмотря на некоторые наступательные операции, которые никоим образом не вредили ее настоящим, т. е. морским, врагам.

Что же предписывала Англии военная мудрость при таком ее положении, оставляя в стороне вопросы национальной гордости и чувствительности? Вопрос этот доставил бы превосходный изучения для военного исследователя, и на него не следует отвечать поспешно; однако некоторые очевидные истины могут быть сразу указаны. Во-первых, следовало бы определить, какую часть атакованной империи было наиболее важно сохранить. После самих Британских островов Северо-Американские колонии были в то время наиболее ценными владениями в глазах Англии. Затем следовало бы решить, какие другие владения было всего важнее сохранить по их естественному значению и какие было всего легче удержать имевшимися там силами или силами империи, т. е. главным образом морскими. В Средиземном море, например, и Гибралтар и Маон были весьма ценными позициями. Можно ли было удержать их обе? Которая представляла более легкий доступ флоту, посланному для поддержки ее? Если обе нельзя было оставлять за собой с вероятностью на успех, то следовало открыто оставить одну из них а силу и усилия, необходимые для ее обороны, сосредоточить где-нибудь в другом месте. Так, в Вест-Индии очевидные стратегические преимущества Барбадоса и С.-Лючии подсказывали очищение неприятельским от гарнизонов других малых островов, тотчас же по достижении неприятельским флотом численного превосходства над английским, если не раньше. Вопрос о таком большом острове, как Ямайка, должен быть изучен как отдельно, так и в связи с общей проблемой. Такой остров может своими силами отбить всякое нападение, если противник не очень многочислен, а нападение такого противника привлекло бы к нему все английские силы с наветренных станций на Барбадосе и С.-Лючиа.

При таком сосредоточении средств обороны великое английское оружие – флот – надлежало бы употребить для энергичных наступательных действий. Опыт учит, что свободные нации, народные правительства редко отваживаются совсем удалять силу, которая лежит между вторгающимся в их владения противником и их берегами или столицей. Поэтому, как бы ни было мудро с военной точки зрения использовать флот Канала для того, чтобы помешать соединению неприятеля, такой шаг мог оказаться невозможным. Но в пунктах менее важных англичанам следовало предупредить атаку союзников. Это было особенно справедливо по отношению к тому театру войны, который мы рассматривали. Если Северная Америка была первым объектом, то Ямайкой и другими островами следовало бы смело рискнуть. Родней правильно сетует на то, что адмиралы на Ямайке и в Нью-Йорке не выполнили его приказов в 1781 г. и что этим фактом противник был обязан своим численным превосходством над флотом Грэвза.

Но почему в 1780 г., когда отплытие де Гишена в Европу дало Роднею огромное численное превосходство над врагом в течение его кратковременного пребывания в Северной Америке, с 14 октября по 14 ноября, не было сделано никакой попытки уничтожить французский отряд из семи линейных кораблей в Ньюпорте? Эти корабли прибыли туда в июле месяце, и, хотя сейчас же усилили свою позицию земляными укреплениями, вести о появлении Роднея близ берега возбудили в экипажах их сильный испуг. Две недели, проведенные Роднеем в Нью-Йорке, а французами в деятельных работах, поставили последних в положение, в котором они, по их собственному мнению, могли противостоять всему флоту Англии. «Дважды мы боялись, и более всего, когда прибыл Родней, – писал начальник штаба французской эскадры, – что англичане атакуют нас на самом рейде; и был промежуток времени, в течение которого такое предприятие не было бы опрометчивым. Теперь (20 октября) якорная стоянка укреплена так, что мы можем противостоять всему флоту Англии» [149].