Марк Олшейкер - Как определить серийного убийцу. Из опыта сотрудника ФБР

Мы обменялись клятвами, и священник провозгласил нас мужем и женой. И я удивился, когда он нашел для меня добрые слова:

– Я только третьего дня познакомился с Джоном Дугласом, и он заставил меня сильно задуматься о моих религиозных убеждениях.

Бог знает что такого я ему наговорил, но иногда Всевышний распоряжается по-своему. В следующий раз историю о витых нашлепках я рассказал в Сиэтле тому священнику, которого Пэм пригласила молиться обо мне. И он тоже в нее поверил.

Короткий медовый месяц мы провели в «Поконосе» – с ванной в виде сердца, с зеркальными потолками и прочей изысканной чепухой. Потом поехали на Лонг-Айленд, где родители устроили для нас вечеринку: немногие из моих родных смогли присутствовать на самом бракосочетании. После свадьбы Пэм перебралась в Милуоки. Она окончила колледж и стала учителем. У молодых учителей всегда масса проблем – их, как правило, направляют для подмен в самые трудные городские школы. Одна из таких школ для старшеклассников пользовалась особенно дурной славой: учителей там постоянно колотили, а в отношении молодых женщин-педагогов было совершено несколько попыток изнасилования. Наконец я выбрался из рекрутской кутерьмы и с головой окунулся в работу во взводе реагирования, который в основном занимался банковскими кражами. Несмотря на явную опасность, угрожавшую моей собственной жизни, я все больше беспокоился о Пэм. У меня для защиты был хотя бы револьвер. Как-то раз четверо учеников затолкали ее в пустой класс, накинулись, стали лапать. Пэм закричала, вырвалась, худшего удалось избежать, но я был вне себя. Захотелось прихватить с собой пару агентов, ввалиться в школу и надрать негодяям зады. Моим лучшим приятелем в то время стал специальный агент по имени Джо Дел Кампо, который сотрудничал со мной в делах о банковских ограблениях. Мы частенько околачивались у еврейской пончиковой на Оукленд-авеню поблизости от милуокского студенческого городка Висконсинского университета. Ее содержали супруги Гольдберг – Дэвид и Сара. Вскоре мы подружились, и старики стали относиться к нам как к сыновьям.

Иногда спозаранку мы весело вваливались к ним и при оружии помогали ставить тесто на очаг. Завтракали, уходили, чтобы поймать какого-нибудь скрывающегося от правосудия субъекта и выполнить указания по паре других дел, потом возвращались обедать. У нас у обоих были связи с Центром еврейской общины, и ближе к Рождеству и празднику Ханука мы приобрели Гольдбергам членство. Постепенно в пончиковой к нам стали присоединяться другие агенты, и мы прозвали это место просто «У Гольдбергов». Там мы устраивали вечеринки, которые посещали наш ССА и его помощник. Джо Дел Кампо был замечательным парнем, говорил на нескольких языках, превосходно владел оружием. Его отвага сыграла решающую роль в одной из самых трудных ситуаций, в которых мне довелось оказаться.

Зимой мы с Джо сидели в отделении и допрашивали типа, которого накрыли утром. И тут раздался звонок – милуокская полиция сообщала, что взяты заложники. Джо провел на дежурстве ночь, но мы, не мешкая ни секунды, бросили своего подопечного слегка поостыть и выехали на место происшествия. У старинного дома тюдоровской эпохи мы выяснили, что кашу заварил некто Джэкоб Кохен, который только что застрелил агента ФБР Ричарда Карра. Тот пытался ворваться к нему в квартиру, заблаговременно оцепленную еще необстрелянной спецгруппой Бюро, но получил пулю. Обезумевший преступник проскочил сквозь ряды заграждения и при этом схлопотал два заряда в ягодицы. Но по пути он схватил игравшего в снежки мальчугана и скрылся в доме. У него оказалось трое заложников – двое детей и взрослый. Хотя вскоре взрослого и одного ребенка Кохен отпустил и остался с мальчиком примерно двенадцати лет.

К тому времени наши пришли в полное бешенство. Лютый холод. Кохен совершенно потерял голову, а нашпигованный свинцом зад только подбавлял преступнику злости. Милуокская полиция и ФБР начали откровенно цапаться, потому что ситуация становилась все более угрожающей. Спецгруппа была в полном мандраже: ребята вышли на первое дело и упустили убийцу. Бюро жаждало крови, поскольку потеряло своего человека. А тут еще вмешалась чикагская полиция, которая заявила, что намерена прибыть для ареста подозреваемого, и если уж кому-то в него стрелять, то это ее право.

Наконец, появился старший специальный агент Герб Хокси и тут же добавил ко всеобщей сумятице две новые ошибки. Во-первых, воспользовался матюгальником, который превращал каждое его слово в напористый ультиматум, вместо того чтобы позвонить по телефону, дававшему большую гибкость и возможность вести переговоры один на один с преступником. И во-вторых, предложил себя вместо мальчика в заложники.