Пааво Кангур - Яак Йоала. Сколько лет прошло, но помним я и ты

В середине 1960-х Яак уже пропадал в клубах, но не затем, чтобы развлекаться или знакомиться с девушками. Он хотел создать ансамбль. Прошло ещё пять лет, и Яак стал иконой, которая жила своей жизнью в сердцах и умах публики, но в действительности Яак мог быть совсем другим человеком. А современники на все лады хвалили его музыкальную одарённость.

В 1979-м начался массовый экспорт эстонской лёгкой музыки на всесоюзный рынок. Появились новые ансамбли – «Радар», «Витамийн», «Мобиле». В Россию послали и «Апельсин», который показали в новогодней программе Центрального телевидения. Яак получил свой ансамбль «Радар», а позже заодно и титул Кремлёвского соловья, в то время как его современников-коллег величали бардами свободы.

Директор «Радара» Райво Серсант: «В России быть известным значило, что в каждом городе партийно-комсомольская верхушка хотела уничтожить побольше икры, мясных блюд и водки с приезжими артистами. Россияне хотели предложить лучшее своим обожаемым артистам. С ними хотели говорить, их хотели видеть рядом с собой и целовать-обнимать по русскому обычаю. Верю, что то же самое было и с Анне Вески, Тынисом Мяги и Марью Ляник. В отелях российские звёзды жили в номерах-люкс. Яак в этом отношении был щедрым и часто звал ребят к себе провести вечер в лучших условиях. На концерты ездили в лимузинах того времени – «Волгах» или «Чайках». Ансамбль двигал в автобусе следом. Как у меня, так и у менеджера было почётное место на широком заднем сидении легковой машины, потому что должен же я для дальнейшего успеха в ведении боя быть в курсе всего, что происходит на капитанском мостике».

Это были дни, когда в жизни звезды были открыты все пути.

Яак Йоала: "Мне из Росконцерта предлагали те же условия, что и у Аллы Пугачёвой – доллары, квартиру, – но я отказался и правильно сделал. Я не был чьей-то собственностью. В начале 1980-х меня изничтожили, потому что вроде бы я не соответствовал. Группа людей боролась против меня, а я ведь приносил миллионы. Подыграл бы им, если бы спел перед какой-то комиссией. Так я получил год дисквалификации».

В какой-то момент наступила тяжелая усталость от славы, внимания и успеха, от постоянного вращения в колесе шоу бизнеса!

Он сам разделил своё состояние иконы на три этапа: удовольствие от известности, ненависть к известности и привычка к известности как рутина. «Не фонтан. Пытаюсь выходить как можно меньше. Всё время, пока бываю на людях, не отпускает внутреннее напряжение. На улице не решаюсь ни на кого взглянуть. Всё время настороже, и упаси боже, что-нибудь не в порядке», – признавался Яак в одном из ранних интервью, дескать, и ему не легко привыкать к известности.

Вот однажды, собравшись на семейный совет, Йоала решают отдать музыкально одарённого 14-ти летнего Яака в Таллиннскую музыкальную среднюю школу. И пойдет он к Эльмару Пэяске учиться играть на флейте. Яак невероятно талантлив, у него отличная музыкальная память. Раз прослушав произведение, он уже может не смотреть его нотную запись. Оперу Джузеппе Верди «Аида» к тому времени он знает наизусть на итальянском языке.

В девятом классе средней музыкальной школы он создаёт вместе с одноклассниками Яаком Сеппом, Тоомасом Веэнре и Тийтом Тальмре ансамбль «Этерна», это название попалось им на конверте какой-то пластинки. Шёл 1965 год. Родственники из Канады прислали Тийту пластинку «Битлз» и нотную тетрадь c сотней песен.

Жаркий вечер в июле 1966 года. Танцплощадка на пляже в приморском посёлке Клоога. На сцене Яак и молодежный ансамбль «Этерна». Ребята отыграли бессмертную классику современного рока, балладу группы «Анималс» – «House of the Rising Sun». Танцпол заполнен загорелыми людьми, нетерпеливо ждущими продолжения музыки. Яак берёт микрофон и: