Фредерик Понс - Месье Путин - Взгляд из Франции

В университете Путина постигло разочарование. КГБ не пытался завербовать его или как-то использовать. «Все эти годы в университете я ждал, что обо мне вспомнит тот человек, к которому я тогда приходил в приемную КГБ. А оказалось, что про меня, естественно, забыли». Будущему разведчику пришлось запастись терпением, так как он знал, как знали об этом все граждане СССР, что секретные службы используют информаторов. «Сотрудничество обычных граждан было важным орудием в руках государства», – говорил Путин журналистам, бравшим у него интервью в 2000 году. Потом он добавил несколько ироничных уточнений про сексотов (секретных сотрудников, или тайных осведомителей, а проще говоря, стукачей), демонстрируя дистанцию между собой и бывшей работой, где использовали осведомителей: «Они выполняли идеологическую роль, политический сыск. Все думают, что разведка – это интересно. Но знаете ли вы, что 90 % всей информации разведки было получено через обычных советских людей?» Для него единственно важным было то, как получены разведсведения: «Если в основе лежит предательство и материальная выгода – это одно, а если в основе – принципы и идеалы, это совсем другое». Никто не сомневается, что ему доводилось сталкиваться и с тем, и с другим во время своей короткой карьеры разведчика КГБ.

После четырех лет учебы в университете никто из КГБ к нему не пришел. Из-за этого затянувшегося молчания он подумал, что в разведку его не возьмут. Он начал уже подумывать о работе в адвокатуре. Но вдруг все изменилось. Некий человек попросил о встрече. Владимир Путин все понял. Встреча произошла в холле университета. Он прождал двадцать минут, сгорая от нетерпения, когда наконец появился запыхавшийся незнакомец. Он извинился за опоздание и сразу перешел к делу. «Впереди, – говорит, – Володя, еще очень много времени, но как бы ты посмотрел, в общем и целом, если бы тебе предложили пойти на работу в органы?»

Путин обрадовался, но не выдал своих эмоций. Он замолчал, зная, что в КГБ не любят новичков-энтузиастов: «Я ему тогда не стал говорить, что я со школы мечтаю об этом». Он не колебался ни минуты, несмотря на плохую репутацию КГБ и ответственность за чудовищные репрессии сталинского режима. Путин знал об этом, но не верил по-настоящему, считая западной пропагандой. Он слышал о культе личности Сталина, страданиях народа, развенчании культа после смерти вождя, но будучи совсем молодым человеком, окончившим в 23 года университет, Путин шел на работу в органы из соображений патриотизма. «Мои представления о КГБ возникли на основе романтических рассказов о работе разведчиков. Меня, без всякого преувеличения, можно было считать успешным продуктом патриотического воспитания советского человека». С того момента Путин начал скрывать свою истинную профессию. Тем, кто спрашивает его о работе, он отвечал: «Я специалист в человеческих взаимоотношениях». Другим, более близким людям он говорил, что работает в милиции.

С первых рабочих совещаний в отделе контрразведки КГБ в Ленинграде Путин, что называется, упал с небес на землю. Большинство людей, встречающихся ему, кажутся слишком старыми, закоснелыми. Их методы его удивляют. Только с университетской скамьи Путин напомнил им о соблюдении законов. «Какой закон?» – удивились старожилы. А когда он процитировал им соответствующие статьи, возразили: «Но у нас же есть инструкция».

Путин попытался настаивать, но его просто не поняли. Наконец один из представителей старой гвардии ему устало объяснил: «Для нас инструкция и есть самый главный закон». Сам Путин прокомментировал это следующим образом: «Так они были воспитаны, так работали. Я так не мог. И не только я, но и практически все мои ровесники».

Он понимал, что все «старики» думают так же. В такой атмосфере он проработал около шести месяцев. Кроме того, Путин не был членом Коммунистической партии, и ему пришлось в нее вступить. Это было обязательным правилом для всех работников разведки и госбезопасности. Однако это не мешало им привлекать к работе снятых с должности партийных деятелей. Присутствие этих бывших партийных аппаратчиков причиняло неудобство настоящим профессионалам, так же, как и различные решения, принятые партией, которые КГБ должен был исполнять. Не будучи диссидентом – «хорошо это или плохо», – Путин вспоминал, как сильно был удивлен, когда в 1980-х годах в ссылку был отправлен Андрей Сахаров или когда в Москве бульдозерами были уничтожены произведения непризнанных властью художников. В КГБ отказывались это делать, говорили, что это глупо, вспоминал потом Путин, но в Управлении пропаганды и агитации ЦК партии в Москве решение все равно было принято.