Суад Мехеннет - Мне сказали прийти одной

Я побежала на автобус и после двадцатиминутной поездки вбежала в двери своей квартиры. Все, кроме папы, который был на работе, сидели вокруг телевизора.

Лишившись дара речи, я села и уставилась на сцены бойни в Нью-Йорке. Я немедленно вспомнила свою поездку туда полгода назад. Я ходила в нижний Манхэттен специально, чтобы увидеть Мировой торговый центр, и башни-близнецы гордо стояли над городом, как символы американского процветания и силы.

Теперь их не было. И все эти погибшие…

– Может быть, это были русские, – с надеждой сказала мама.

Но это было маловероятно.

Я посмотрела на Ханнан, которая смотрела на меня.

– Надеюсь, арабы в этом не замешаны, – сказала она. – Потому что если это они, то ответный удар будет ужасным.

Но мы с ней уже все знали. Здесь, в Германии, мусульмане будут страдать. Мы с ужасом и непониманием смотрели на телевизионные репортажи, которые теперь приходили не только из Нью-Йорка, но и из Вашингтона и маленького городка в штате Пенсильвания. Как это могло случиться? Что может заставить людей действовать с такой жестокостью, с такой ненавистью, с таким экстремизмом?

Очень скоро выяснилась роль Германии в трагедии. Мы узнали, что организатор теракта Мухаммед Атта, два других угонщика и еще несколько ключевых людей жили в Гамбурге и состояли в тайной организации, которая позже стала известна как Гамбургская ячейка.

Я сказала своим преподавателям, что мне нужно поехать туда и разузнать, что случилось. Я позвонила своей бывшей квартирной хозяйке, и оказалось, что моя комната все еще свободна. Я уехала на следующем же поезде до Гамбурга.

Я не работала ни в какой определенной газете, поэтому стала писать как фрилансер. Немецкие газеты были заполнены заметками о связи группы Мухаммеда Атта с мечетью Аль-Кудc в Гамбурге. Марокканский студент, который знал Атту, рассказал мне, что Мухаммед был очень умным, но чрезвычайно серьезно относился к исламу. «Если хочешь узнать больше, иди на Стейндамм», – сказал мне этот студент, имея в виду всегда заполненную людьми улицу в гамбургском квартале красных фонарей. Он сообщил, что Атта и его друзья имели обыкновение обедать в кафе, где жарили цыплят, и дал мне адрес.

Итак, я надела стандартную униформу всех студентов – джинсы и свитер, добавила на лицо помаду и густую черную подводку, которой любили пользоваться марокканские женщины, и отправилась на Стейндамм. В этом районе, где я никогда не бывала за время моей учебы в Гамбурге, секс-шопы, кинотеатры, демонстрирующие порнографию, и проститутки сосуществовали с маленькими турецкими, арабскими и персидскими продуктовыми магазинами и неофициальными мечетями. Я не ожидала такого и чувствовала себя немного не в своей тарелке, замечая, что люди на улице поглядывают на меня.

Я зашла в маленький ресторанчик, о котором говорил студент, и села за столик около окна, чтобы наблюдать за тем, что происходит на улице. Я заказала хлеб с медом, сидела и слушала, как люди за соседними столиками говорят по-арабски. Они опасались, что их бизнес пострадает из-за последних событий, и предостерегали друг друга от бесед с репортерами.

Я услышала, как один мужчина спрашивает другого: «Как жизнь, брат?» – и решила, что он и его приятель, должно быть, родственники. Позже я узнала, что нечто вроде братства объединяет всех мусульман, независимо от того, где они живут.

Другой мужчина ответил, что он знал некоторых людей в тех самолетах:

– О, Боже, эти журналисты! Они задают море вопросов! И, кажется, думают, что мы все здесь террористы!

Я немного посидела с чашкой чая. В ресторанчике была отдельная комната для семей и детей, но я сидела в общем зале вместе с мужчинами. Люди за соседними столиками, должно быть, считали меня странной, поскольку я сидела в этом месте совершенно одна.

За соседним столиком сидела группа мужчин. Один из них явно был уважаемой персоной. Другие внимательно слушали, когда он говорил, и кивали, соглашаясь с ним. Он говорил на марокканском диалекте арабского.

– Откуда нам было знать? – спросил он. – Они были такими милыми ребятами.

Я поняла, что если буду сидеть тихо и слушать, то могу что-нибудь узнать. Я узнала, что эти мужчины были прихожанами мечети аль-Кудс. Мужчину, которого слушали все остальные, звали аль Хаджи, и он был главой совета мечети. Иногда репортерам просто везет, и они выбирают правильный ресторанчик, чтобы выпить чашку чая.

Я вернулась к себе в квартиру и занялась поисками телефона мечети. В телефонной книге его не было, а выход в Интернет в квартире отсутствовал, поэтому мне пришлось пойти в интернет-кафе, чтобы раздобыть номер и позвонить по нему.