Стиг Ларссон - Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» (сборник)

Микаэль Куркиала заявил, что те, кто критикуют культурантропологическую модель, на самом деле одобряют «убийства чести». Может, они открыто не говорят этого, но втайне поддерживают. Дебаты привели к тому, что определенные лица стали дистанцироваться от «убийств чести». Противники стали называть себя «мужчинами-интеллектуалами». Этот аргумент тоже приводит Куркиала, но, естественно, его никак нельзя отнести к фактам – только к риторике. Если слов «мужчина» и «интеллектуал» достаточно для того, чтобы отстранить людей от дебатов. Но здесь нужно кое-что пояснить. На самом деле Куркиала написал «курдские мужчины-интеллектуалы». Себя же он относил к эмансипированным северянам. Что это может говорить об уровне дебатов? Куда уже ниже?

Третий аргумент, приводимый в дебатах, звучал так: сторонники традиционного феминизма «отказывали угнетенным женщинам в праве голоса». Широкими мазками рисовалась картина: курдские девушки, которые, наконец, отважились открыть рот и начать критиковать курдскую культуру. Конечно, ее можно критиковать по многим пунктам, но не это самое главное. На одну курдскую девушку, утверждавшую, что «убийства чести» – часть курдской культуры, приходилась пара других, утверждавших обратное: что «убийства чести» – это результат отсутствия демократии в патриархальном обществе. Почему же никто не пригласил их выступить на телевидении?

Фадима Сахиндал никогда не говорила, что для курдской культуры характерны «убийства чести» и угнетение женщин. Она лишь говорила, что угнетение женщин – следствие неразвитости демократии в обществе. Лизе Берг, статс-секретарь, отвечающий за вопросы интеграции и равноправия, рассказала о своей встрече с Фадимой следующее: «Фадима была не просто мужественной, она еще была очень умной женщиной». Фадима указала на ряд проблем, связанных с культурой и традициями. Важность интеграции, неосведомленность шведских властей в этих вопросах, отсутствие защиты в экстренных ситуациях, плохое взаимодействие между разными органами власти – все эти вопросы волновали ее.

Сегодня, оглядываясь назад в прошлое, понимаешь, что четвертый аргумент был самым спорным. Противников «культурантропологической» модели обвиняли в леворадикальных и марксистских взглядах. Это тоже присутствовало в статье Куркиалы. «Левые и большая часть курдских интеллигентов (мужчин) твердят как мантру, что убийство не имело никакого отношения к культуре, и называют все объяснения чушью или расизмом».

Понятно, когда такие заявления делают шведские демократы. Они всех, кто не входит в их этноцентрическую секту, называют марксистами, не важно, состоят те в рядах христианских демократов или Молодежном союзе анархистов, вооруженных булыжниками. Еще поразительнее тот факт, что обычно разумные журналисты – например, сотрудники «Экспрессен» – повторяли эти бессмысленные аргументы так, словно сами являлись членами партии.

Утверждать, что Фадиму Сахиндал убили, потому что она была женщиной из патриархального общества, и что это глобальная проблема (а не культурная), значит быть левым марксистом. Поразительно. Разве не это утверждали исследователи в области гендера уже несколько десятков лет? Разумеется, существует вероятность того, что и их обвинят в «марксизме». Почему нет? Шведских демократов ничто не остановит. Но главный вопрос остается открытым: почему их всех вдруг обвиняют в марксизме? Потому ли, что марксисты защищают «убийства чести»? Что такого специфически «марксистского» в том, чтобы утверждать, что насилие над женщинами – мужской патриархальный феномен?

Если рассуждать логически, то должна быть разница между марксистами, утверждающими, что насилие над женщинами вызвано потребностью мужчин контролировать женщин, и антимарксистами (может, их лучше называть фашистами), утверждающими… утверждающими что? Никто из участников дебатов это не разъяснил. Микаэль Куркиала, возможно, умнее меня, и его выводы имеют под собой серьезные основания, и лично мне сложно разглядеть какую-то четкую партийно-идеологическую линию в дебатах по поводу убийства Фадимы. Скорее представители «левых» встречались в рядах сторонников обеих моделей. Среди обвиненных в левачестве, например, были писатели Ян Гийю и Лиза Марклунд, Курдо Бакши. Если они «левые», то на другом полюсе находятся Сара Мухаммад, Диса Демирбаг-Стен, Налин Пекгул и другие «правые» дебатеры. Сомневаюсь, что им понравился бы такой ярлык. Разумеется, это не вопрос правого или левого в политических дебатах. Среди тех, кто не приемлет культурно-релятивистскую теорию, есть столько же марксистов, сколько и либералов. То же касается и их противников. Точно так же среди тех, кто избивает женщин, можно встретить как социалистов, так и буржуев, как шведов, так и курдов.