Джим Роджерс - Будущее глазами одного из самых влиятельных инвесторов в мире. Почему Азия станет доминировать, у России есть хорошие шансы, а Европа и Америка продолжат падение

После этого, вероятно, правительство отреагирует введением новых правил валютного регулирования – так поступали все правительства в мировой истории. Вашингтон закроет для американцев рынки иностранной валюты, и это станет катастрофой и усугубит упадок страны. Но пока этого не случится, пока не появятся бюрократы с речами о злокозненных спекулянтах и не посчитают политически выгодным закрыть рынки, все больше людей будут инвестировать в валюту.

В 1994 году Китай столкнулся с различными экономическими проблемами и девальвировал валюту, привязав ее на определенном уровне к американскому доллару. Как разумно сказал на это Вашингтон: ну что за гении эти китайцы! Привязали женьминби [43]к американскому доллару; конечно, теперь их экономика вырастет и станет развиваться в лучшую сторону. Сейчас, ясное дело, Вашингтон уже винит китайцев в этом шаге. Ах, эти злобные, грязные китайцы! У них экономический бум, а мы страдаем, во всем виноваты они: зачем они девальвировали валюту! В 2005 году китайцы добавили гибкости валюте, позволив ей немного повыситься. С тех пор курс юаня вырос примерно на 30 %. На свободном рынке, вероятно, он повысился бы сильнее, и Вашингтон устроил по этому поводу совершенно бессмысленную истерику. Практически американские политики вслух говорят буквально следующее: «Мы хотим, чтобы наша валюта подешевела». А именно это и случается с долларом, когда юань идет вверх. Таким же образом политики ругают Японию и другие страны.

Итак, я американский гражданин, и мне не то чтобы очень хотелось, чтобы курс доллара упал, но вот мои избранные представители верещат о необходимости девальвировать доллар. Если же это действительно происходит, Тимоти Гайтнер заявляет: «Мы хотим сильного доллара». Для Казначейства это своего рода мантра, которая повторяется уже много десятилетий, между тем как курс национальной валюты неуклонно снижается все это время. Доллар, такой же сильный, как и нация, – вот обещание Вашингтона гражданам, но как только эти же политики отправляются за границу (в Китай или Японию), первое, что они говорят: «Поднимите свою валюту». Но ведь наша-то от этого опустится! На следующий день политик возвращается к первоначальному утверждению и убеждает какого-нибудь журналиста: «Мы хотим сильного доллара».

Дело в том, что политики и чиновники, включая и самого секретаря Казначейства, мало что понимают в валютах. Они говорят нечто взаимоисключающее, часто в одно и то же время, и из этих взаимоисключающих положений выбирают наиболее политически выгодное в данный момент.

Когда родились мои дочки, каждой из них я, помимо глобусов на английском и китайском языках, подарил по шесть свиней-копилок, потому что хотел, чтобы они научились экономить. У моих девочек есть копилки для разных валют. Я не собираюсь вырастить из них валютных трейдеров, но просто хочу дать им понять, что есть разные деньги и все их нужно копить.

В различные периоды мировой истории обменные курсы были фиксированными. В XIX веке большинство валют были привязаны к золоту. После Второй мировой войны участники Бреттон-Вудской конференции согласились соотносить обменные курсы по всему миру с американским долларом, а цена золота была жестко фиксирована – 35 долларов за унцию.

Когда валютные курсы зафиксированы, стоимость национальной валюты не обязательно адекватно отражает здоровье экономики. Например, после войны дойчемарка была привязана к доллару по курсу 4:1. В то время Германия лежала в руинах. Но потом немцы начали возрождение своей страны: усердно работали, экономили деньги и добились очень высокой производительности. Они стали выпускать красивые и высококачественные автомобили и продавать многие из них за рубеж, основываясь на курсе, установленном в то время, когда страна была разорена. Американцы бросились покупать эти машины, поскольку те были удивительно дешевыми. У Volkswagen, Mercedes и BMW начался подъем, потому что курс дойчемарки был низким.

В течение пятнадцати лет все, что Германия экспортировала в США, продавалось дешевле своей реальной стоимости. Государство имело активное сальдо торгового баланса и привлекало капитал. Все захотели инвестировать в Германию. Немецкие товары были настолько высококачественными, что в итоге в стране осело большое количество резервов в иностранной валюте. То же самое происходило и в Японии, которая продавала в США беспрецедентно большое количество инновационных продуктов.