Джим Роджерс - Будущее глазами одного из самых влиятельных инвесторов в мире. Почему Азия станет доминировать, у России есть хорошие шансы, а Европа и Америка продолжат падение

Люди со всего мира тянулись в такие города, и они обретали еще большее величие. Так бывает, когда оставляешь двери открытыми. Дэн Сяопин [37]говорил, что когда открываешь окно, в него залетают мухи, но без этого не будет солнечного света и свежего воздуха.

Как-то раз, во время нашего с Пейдж кругосветного путешествия, в австралийском Сиднее мы обедали с одним менеджером корпорации, и он жаловался на иммигрантов. Это показалось мне несколько странным: и сам этот бизнесмен, и его жена были иммигрантами, приехавшими из Новой Зеландии. Когда я напомнил ему об этом обстоятельстве, он не нашел ничего лучшего, как дать совершенно логичный, по его мнению, ответ: «Мы были другими. Тогда все было по-другому». С таким образом мыслей мы сталкиваемся постоянно: закройте дверь, ведь я уже вошел. Такой же ответ я получил в Калифорнии во время своего турне с лекциями от американского бизнесмена, чья семья переехала в Америку из Европы, когда тот был довольно молод. Он сказал: «Моя семья была другой». Самые резкие протесты против иммиграции часто исходят от самих иммигрантов.

Что до меня, то я открыл бы границы всех стран. Это сделало бы развитие событий более естественным, все государства стали бы более динамичными: новая кровь, новый капитал, новые идеи – все это всегда приносит пользу обществу и экономике. Они делают нас самих более креативными. Посмотрите на исторические прецеденты: те, кто больше всего хотел эмигрировать, были людьми амбициозными, умными и энергичными – как раз такими, которых вы желали бы видеть своими сотрудниками. В этом отношении между нынешними временами и эпохой Тамерлана нет никакой разницы.

Не помню, где в тот момент находился, но однажды я прочитал новость о кубинце, который приковал себя к бочке, пустился по морю и переплыл Флоридский залив, достигнув Соединенных Штатов. На пляж, куда он вышел, прибыла полиция, чтобы арестовать его и депортировать обратно на Кубу. Но если бы на берегу в тот момент был я, то предложил бы ему работу, а об аресте и не думал. Именно таких людей я и хочу видеть среди своих сотрудников – достаточно храбрых и целеустремленных. Чтобы сделать такое, нужно быть достаточно умным, чтобы понять, как это сделать и остаться в живых. Я хочу, чтобы такие люди работали на меня, хочу, чтобы они жили в Америке. Именно такие люди, приезжая в новую страну, создают корпорации и наживают состояния.

В 1990 году, совершая кругосветное путешествие, я прибыл в Находку, дальневосточный порт в восьмидесяти километрах [38]к востоку от Владивостока. Портовый служащий спросил меня, как мне разрешили эту поездку, причем не поездку по России, а выезд из США: «Неужели вы можете уезжать куда угодно и откуда угодно возвращаться?» – интересовался он. В числе прочего жителям Советского Союза при коммунизме лгали, что во всем мире люди не могут покидать собственное государство, а если уж уехали оттуда, то им не разрешается возвращаться. Однако чиновник, казалось, не удивился, когда я ответил на его вопрос утвердительно. Вероятно, ему так уже отвечали иностранные моряки разных судов, пришвартованных в Находкинском заливе. Но его вопрос иллюстрирует мою точку зрения: иммигранты и туристы открывают внешний мир, что в конце концов может привести только к хорошему.

«Беседовать с другом, приехавшим издалека, – разве это не радость!» – писал Конфуций. Это было два с половиной тысячелетия назад. Сейчас иметь друзей издалека не просто радостно, но и жизненно необходимо для государств со стареющим населением. В этом отношении Сингапур не одинок: быстро стареет Европа, седеет уже и Америка. Это проблема большинства стран развитого мира, с которой просто необходимо бороться. Пенсионеры не строят заводов, не открывают своего дела, не предоставляют рабочих мест. Это не те члены общества, создающие капитал, да мы и не ожидаем от них этого. Эти люди пользуются социальными удобствами, на которые имеют право, они потребители, а не производители капитала. Производят же его молодые люди трудоспособного возраста.

Уровень рождаемости в развитом мире снижается по мере роста благосостояния. Тем, у кого есть деньги, не нужны дети, чтобы поддерживать этих богачей в старости материально или заботиться о них. Не нужны дети в современном индустриальном обществе и для работ на ферме. Их воспитание стоит больших денег. Зачем тратить средства на то, чтобы отправить второго или третьего ребенка в частную школу на Манхэттене, если можно за эти деньги прокатиться на Багамы? Даже при отсутствии серьезных сбережений всегда можно опереться на социальную систему, не существовавшую еще сто лет назад. Религия тоже не такая серьезная сила, как ранее. Католики, например, с одобрения церкви всегда имели много детей. Сейчас же в двух католических по преимуществу странах – Италии и Испании – одни из самых низких в мире показателей рождаемости.