Майкл Льюис - Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире

В конце июня «Чикаго Уайт Сокс» повысили Чэда, переведя его из команды категории АА в команду высшей категории ААА. Когда он приехал, то понял, почему его перевели: новое домашнее поле было расположено в предгорье Кордильер, ветер его продувал насквозь. Стадион был печально известен своим губительным влиянием на карьеры питчеров: парень, на смену которому прибыл Чэд, просто уволился и исчез. В первой игре, в которой участвовал Чэд, начинающий питчер его команды продул шесть пробежек домой в первой половине иннинга. Вышел первый питчер замены и продул еще семь пробежек домой, при этом не выведя ни одного игрока в аут. Мяч, который по всем признакам был медленным высоколетящим, в разреженном предгорном воздухе превращался в стремительную ракету и со свистом уносился за пределы поля. В начале первого иннинга команда Чэда все еще проигрывала со счетом 13:0, и менеджер Калгари указал на Чэда. «Каждый раз, когда я теперь вижу этого менеджера, – рассказывал Чэд, – я думаю, что я здесь делаю». Он вышел играть и нашел ответ на свой вопрос. Когда через два часа в начале восьмого иннинга он ушел с питчерской горки, счет был 14:12. Он подавал на шести полных иннингах и одной трети еще одного. Он позволил отбить только одну пробежку домой. Питчер, который заменил его, продул пять пробежек домой, и окончательный счет стал 19:12.

Незаметный питчер с мягкой подачей из команды АА, который никогда не выходил более чем в нескольких иннингах в низшей лиге, выстоял в шести и одной трети иннинга на стадионе, который славится своими самыми неблагоприятными для питчеров условиями. И каким бы удивительным ни был результат, самым удивительным было то, как ему это удалось сделать. Он опустил руку еще ниже. Как всегда, Чэд даже не осознал, что произошло. Может, на это повлиял разреженный воздух, может, давление, может, невидимая сила или какое-то далекое воспоминание заставило его руку приблизиться к земле. В первый раз в жизни он атаковал отбивающих, опустив подающую руку ниже руки, которой балансировал во время подачи. Он знал только одного парня, который подавал так же, как он.

Когда Чэда спросили, как он может объяснить свой сказочный успех, Чэд только и нашелся, что ответить: «Господь так решил». Господь, казалось, решил проиллюстрировать бейсбольным игрокам на примере Чэда учение Дарвина. Каждый раз, когда Чэда Брэдфорда забрасывало в новые тяжелые для выживания условия, он неосознанно приспосабливался – хоть и не так, как того ожидали «Уайт Сокс» или он сам. Когда его заметил Уоррен Хьюджис, быстрый мяч Чэда летел на скорости 138 километров в час. Хьюджис сумел уговорить свое начальство взять Чэда, убедив всех, что парень со временем начнет подавать с большей скоростью и когда-нибудь будет делать боковую подачу со скоростью 145 километров в час и даже быстрее. Чэд тешил себя мыслью, что однажды он, может быть, будет подавать так же мощно, как большинство других игроков, – что он станет нормальным. Чэд в итоге пришел к тому, что делал боковую подачу снизу вверх на скорости от 130 до 138 километров в час.

То, что он приблизил к земле точку, из которой выпускал мяч, имело несколько последствий, самое очевидное из которых состояло в том, что это в значительной степени сокращало дистанцию от точки, где мяч покидал его руку, до точки, где мяч приземлялся в ловушку кетчера. Быстрый мяч, который Чэд отправлял на скорости 138 километров в час, летел до отбивающего то же самое время, что и быстрый мяч, запущенный традиционным способом на скорости 150 километров в час. Выпущенный снизу вверх низко опущенной рукой, мяч поднимался и потом неожиданно падал, как теннисный мяч, отбитый с сильной закруткой по накату. То же касалось и его крученой подачи «слайдер», которая казалась отбивающему-правше направленной по прямой траектории до того момента, когда внезапно мяч пикировал вниз и в сторону. Даже те отбивающие, которым до этого приходилось противостоять его подачам, боролись, чтобы инстинктивно не сойти с места, пытаясь уклониться от мяча, и еле могли справиться с тем, чтобы попасть по нему, чтобы он немного пролетел в горном воздухе. Они начинали замах, когда мяч только поднимался по траектории полета, и заканчивали удар, когда он начинал падать. Лучшее, что можно было сделать с подачами Чэда, это отбить мяч на землю, чтобы он катился и прыгал. Как бы ужасны ни были условия в Канадских Кордильерах для питчеров, лучших условий для Чэда Брэдфорда было не найти. Не важно, насколько разреженным был воздух, не важно, насколько сильно с неблагоприятной стороны дул ветер, все равно подачу Чэда было невозможно отбить за пределы поля.