Маргарет Тэтчер - Англосаксонская мировая империя

Симонов: Госпожа Тэтчер, разве вот эта доктрина ядерного сдерживания, она не основана на политике угрозы? И если эту угрозу… И если мы не будем время от времени, или кто-то, кто верит в эту доктрину, подтверждать реальность этой угрозы какими-то действиями, то угроза может перестать работать. Таким образом, не кажется ли вам, что доктрина ядерного сдерживания, в сущности, приглашает ту сторону, которая верит в эту доктрину, к применению ядерного оружия в конце концов, для того чтобы подтвердить эту угрозу время от времени.

Тэтчер: А разве политика применения обычного оружия, бомб, ракет, самолетов, подводных лодок, ракет, танков, химического оружия – разве все это основано только на возможности применения угрозы? И если произойдет вторжение в какую-то страну, то неужели не будет применено оружие на основе концепции угрозы? Разве наличие определенного оружия не является гарантией уклонения от угрозы? У вас так много оружия. Господин Горбачев говорит мне, Варшавский договор основан на концепции обороны. Мы в НАТО в начале восьмидесятых годов заявили, что мы никому не угрожаем, что никакое наше оружие не будет использовано, за исключением того случая, если на нас будет совершено нападение. Так что мы полагаемся на оружие для защиты. Мы говорим, что те, кто имеет планы напасть на нас, пусть они этого не делают. Они не выиграют.

Симонов: Я думаю, что параллель с обычным вооружением, она не выдерживает критики, поскольку, все-таки, когда мы говорим о ядерном вооружении, здесь мы ведем речь практически о самоубийстве даже той стороны, которая попытается применить ядерное оружие. Я думаю, что у нас разные точки зрения, госпожа премьер-министр, на эту проблему. Я позволю себе перейти к следующему вопросу…

Колесниченко: Минуточку, я хотел добавить к этому вопросу, если можно. Мы понимаем вашу точку зрения насчет ядерного оружия. Мы, кстати сказать, сейчас, когда мы обсуждаем, скажем, ракеты в Европе, насколько мы знаем, советское правительство не касается ядерных сил Англии. Но процесс разоружения идет. В Рейкьявике, как вы знаете, были уже договоренности. Они могут стать уже договорами. Процесс разоружения идет, но все-таки на какой стадии Англия думает подсоединиться к этому процессу? Или вообще не думаете к нему присоединиться?

Тэтчер: Позвольте мне прежде всего остановиться на предыдущем вопросе. Вы сказали, что атомное оружия, ядерное оружие самоубийственно. Да, действительно, это самое надежное сдерживающее средство, вот почему у нас есть это оружие. И у вас больше этого оружия, чем у кого бы то еще. Почему? Потому что это настолько мощное средство сдерживания, что никогда никто не осмелится на вас напасть. Оно позволяет вам отстоять мир. Я думаю, что вам не нужно такого большого количества оружия для использования как средства сдерживания. Так что нужно добиться его значительного сокращения. Что касается межконтинентальных ракет, то нужно по крайней мере сократить их на 50 процентов. Я сказала об этом господину Горбачеву. Вы сначала разместили ракеты промежуточной дальности. Этого оружия у нас не было. Мы просили убрать их, вы этого не сделали, мы разместили наши в ответ. Сейчас мы выступаем за их ликвидацию. А затем надо перейти к ракетам меньшей дальности. У нас очень много оружия. Давайте идти, шаг за шагом, пытаясь постепенно сокращать оружие. Это будет лучше для всего мира. Дойдем до такой стадии, когда не потребуется ядерное сдерживание, и когда мы сможем лучше использовать наши ресурсы. И хотелось бы, чтобы за пять лет у нас было сокращение межконтинентальных баллистических ракет на 50 процентов. У нас только четыре атомные подводные лодки, это два с половиной процента от того, что вы имеете. Да, давайте сначала сократим стратегическое оружие, затем оружие промежуточной дальности, затем химическое оружие, а затем посмотрим на обычное вооружение. У вас гораздо больше этого оружия – танков, самолетов и так далее. Давайте и здесь добьемся баланса. И затем тогда, наверное, мы сможем добиться по-настоящему прогресса, и все будут довольны этим. Мы опубликуем все свои сведения об оборонном потенциале, у нас более открытое общество, и если у вас будет более открытое общество, то всем будет от этого лучше.

Калягин: Возвращаясь к вашим словам о необходимости сократить стратегические ядерные вооружения. Ну, во-первых, я не совсем согласен с вами, вернее, совсем не согласен, когда вы говорите, что у Советского Союза больше ядерных вооружений, чем у любой другой страны мира. По-моему, установлено, что между нашей страной и Соединенными Штатами имеется военный паритет. В одной области больше у них, в другой области больше у нас. В целом мы равны. Но не в этом дело…