Малала Юсуфзай - Я – Малала

– Беда в том, что движение Талибан – это не просто мощная организация, – утверждал Хидаятулла, друг моего отца. – Это образ мышления, широко распространенный в Пакистане. Всякий, кто ненавидит Америку, западный образ жизни и сильную государственную власть, в той или иной степени сочувствует Талибану.

Поздно вечером 3 августа отцу позвонил корреспондент канала «Geo» по имени Мехбуб. Он приходился племянником другу отца Захиду Хану, который в 2009 году подвергся нападению талибов. Люди считали, что и Захид Хан, и мой отец находятся под прицелом Талибана и рано или поздно будут убиты; они не знали только, кому суждено расстаться с жизнью первым. Мехбуб сообщил, что его дядя тяжело ранен – кто-то выстрелил ему в лицо, когда он шел в мечеть возносить вечерние молитвы.

Когда отец услышал это страшное известие, он ощутил, что земля уходит у него из-под ног.

– У меня такое чувство, словно стреляли в меня, – говорил он. – Наверное, скоро настанет мой черед.

Мы умоляли отца не ходить в больницу. Час был уже поздний, и те, кто стрелял в Захида Хана, могли подстерегать отца на улице. Но отец ответил, что он не намерен трусливо отсиживаться дома. Конечно, он мог попросить кого-нибудь из своих друзей-правозащитников сопровождать его, но у него не было на это времени. Поэтому отец отправился в больницу, взяв с собой только моего двоюродного брата. Мама принялась молиться, прося Бога уберечь ее мужа от опасности.

Когда отец пришел в больницу, он застал там всего одного члена Кауми Джирга. Кровь из раны Захида Хана хлестала так сильно, что казалось, его белую бороду выкрасили в красный цвет. Но все же ему повезло. Нападавший стрелял в него три раза с близкого расстояния, но Захиду Хану удалось схватить его за руку, и только первая пуля достигла цели. Она пробила шею и вышла через нос. Позднее он рассказал, что стрелявший был небольшого роста. На бритом лице, не закрытом маской, играла улыбка – это Захид Хан запомнил очень отчетливо. Потом он словно провалился в пустоту. Ирония судьбы состояла в том, что Захид Хан долгое время не ходил в мечеть из соображений безопасности и лишь в последнее время, уверившись в том, что ему ничего не угрожает, вновь принялся посещать вечерние моления.

Помолившись о выздоровлении друга, отец обратился к журналистам.

– Если в нашей стране установлен прочный мир, почему этот человек подвергся нападению? Этот вопрос я хотел бы задать правительству Пакистана и армейскому руководству, – сказал он.

Люди советовали моему отцу покинуть больницу.

– Зияуддин, не надо рисковать! – говорили они. – Время уже позднее. Ни к чему подставлять себя под удар.

Наконец Захида Хана отправили в Пешавар, где ему должны были сделать операцию. Отец вернулся домой. Я ждала его, не в силах уснуть от волнения. Когда он пришел, я проверила запоры на всех дверях.

На следующее утро наш телефон буквально разрывался от звонков. Люди предупреждали моего отца, чтобы он был осторожнее. Все считали, что он может стать следующей мишенью террористов. Одним из первых позвонил Хидаятулла.

– На его месте мог оказаться ты, – сказал он. – Они отстреливают членов Кауми Джирга одного за другим. Ты один из самых видных активистов. Удивительно, что ты до сих пор жив.

Отец не сомневался, что талибы намерены его убить. Тем не менее он отказался от полицейской охраны.

– Если я буду ходить с охраной, талибы пустят в ход автоматы Калашникова или террористов-смертников, – говорил он. – В результате вместе со мной погибнут еще несколько человек. Если мне суждено быть убитым, пусть я погибну один.

Покинуть долину Сват отец тоже наотрез отказался.

– Как я могу уехать? – спрашивал он у мамы. – Вся моя жизнь здесь. Я – президент Всеобщего совета мира, спикер совета старейшин, президент Ассоциации частных школ долины Сват, директор своей собственной школы и глава своей собственной семьи.

Единственной мерой предосторожности, на которую пошел отец, стал отказ от неизменного распорядка дня. Он ежедневно посещал начальную школу, школу для мальчиков и школу для девочек, но теперь никто не знал, в какой последовательности он будет это делать. Я заметила, что, выходя на улицу, он стал чаще оглядываться по сторонам.

Несмотря на нависшую над ними опасность, отец и его друзья продолжали свою правозащитную деятельность, организуя пресс-конференции и митинги протеста. Если с талибами в нашей стране покончено, кто стрелял в Захида Хана? – спрашивали они.