Грэм Робб - Жизнь Бальзака

В конце января 1848 г. Бальзак «с большой грустью» уехал во Францию. Нужно было сделать очередной взнос за акции железной дороги. Кроме того, он беспокоился о доме на улице Фортюне: матери велено было заходить туда раз в неделю и предупреждать слуг, чтобы те ждали его в любую минуту. Он вернулся в Париж 15 февраля в плохом состоянии. Он надеялся продать «Посвященного» в газету и начать вторую часть своей карьеры: еще одну «Человеческую комедию», на сей раз на сцене.

Именно тогда все пошло плохо – для Бальзака и для правящей буржуазии. 22 февраля «реформистский банкет», организованный двумя газетами левого толка, перешел в демонстрацию против правительства. Правительство прибегло к помощи Национальной гвардии, но 23 февраля гвардейцы перешли на сторону мятежников. В тот вечер на бульваре Капуцинок солдаты открыли огонь. В Париже строили баррикады. Город захватила толпа. 24 февраля Луи-Филипп отрекся от престола. Через два дня временное правительство, собравшееся в ратуше Отель-деВиль, провозгласило Францию республикой.

Свидетелями февральской революции оказались два совершенно разных Бальзака. Один из них – буржуазный предприниматель, который опасался за свою собственность и прибыль. 23 февраля, «видя, что творятся странные вещи, я переоделся и вышел на улицу. Все наше предместье было в баррикадах, улицы отданы во власть толпы; толпы громила красивые фонари и строила баррикады. Терпение войск безукоризненно!» 1126. После того как правительство Гизо пало, он снова написал Эвелине: «Ну а у нас – вот результаты. Анархия. Вышел запрет печатать романы с продолжением; значит, писательским трудом денег больше не заработать. Книжная торговля исчезнет». И на улице Фортюне работа прекратилась; люди выкликали «ветхозаветную троицу» – «Свободу, Равенство, Братство». Все обращаются друг к другу на ты; налицо все признаки классовой войны. Поразительно, но Бальзак сравнивал себя с низложенным «монархомбуржуа»; он был «так же унижен в своих надеждах, как и ЛуиФилипп» 1127. Единственный луч надежды, как уверял он свою приемную семью на Украине, заключался в том, что Франции понадобится в том году ввозить много пшеницы 1128.

И все же 24 февраля, когда орда варваров грабила Тюильри и положила конец режиму, чья история занимает большую часть «Человеческой комедии», несколько человек видели на улицах «толстого коротышку». Он осматривал разрушения и беспорядки «пронзительными глазами» 1129. «Толстым коротышкой» был Оноре де Бальзак, который охотился за историческими сувенирами.

Ему удалось захватить лист бумаги, который оказался последним уроком истории, данным внуку Луи-Филиппа, малолетнему графу Парижскому. Бальзак подобрал и кое-что еще: обрывок бархата с трона 1130. То были реликвии общества, которое он описывал последние девятнадцать лет – описывал и тем самым оживлял. В то время как Июльская монархия рушилась к его ногам, защитник трона и алтаря по-прежнему собирал материал.

Прогноз Бальзака об аграрной революции оказался совершенно неверным. Любопытно, что в его обширной панораме французского общества имеется существенный пробел. Он почти не заметил городской пролетариат и остался к данному классу совершенно равнодушным. Вот на первый взгляд в чем состоит главное отличие Бальзака от Диккенса; последний более убедительно и жестко описал индустриальное общество. Рабочие классы и, шире, бедные и беспомощные появляются у Бальзака лишь мельком, например в обширном вступлении к «Златоокой девушке» (La Fille aux Yeux d’Or), одном из самых запоминающихся обзоров городской экономической жизни XIX в. Персонажи либо поднимаются со дна, либо скатываются вниз, но почти никогда не показаны в то время, когда они находятся на дне. Брешь тем заметнее, что и полукрестьянская семья Бальзак еще не так прочно закрепилась в среде буржуазии, как им хотелось бы думать. В 1836 г. один из детей Лоранс (если вспомнить образ Бальзака 1131) всплыл наверх из грязи на дне общества, необразованный, неодетый, недокормленный. Зять Бальзака Сюрвиль постоянно подвергался опасности быть брошенным в долговую тюрьму, и сам Бальзак почти всю взрослую жизнь качался между крайностями богатства и бедности.

С биографической точки зрения очевидная мертвая зона в творчестве Бальзака таит в себе ценный урок: энциклопедическая «Человеческая комедия», в конце концов, не вмещает в себя весь опыт ее автора. Много раз Бальзак бродил по городу ночами, бесстрашно блуждал по таким закоулкам, которые с трудом можно отыскать на карте. До какой-то степени эту привычку развил в нем закон, который запрещал арестовывать должников от заката до рассвета 1132. Бальзак рыскал по городу, как миролюбивый вампир с календарем в кармане; но, какие бы ужасы он ни видел, он предпочитал их не описывать. В поздние годы, в «Блеске и нищете куртизанок» и «Бедных родственниках», он сделал попытку изобразить низшие классы: барон Юло, великолепный образчик вырождения старой империи, скатывается все ниже и ниже по кругам парижского ада. Его сталкивают вниз похоть и стремление к вечной юности. По мере того как его герой погружается все глубже, Бальзак показывает различные стадии бедности и упадка. Он кончает жизнь писцом, который помогает неграмотным. Иными словами, Бальзак знал о существовании тех частей общества, описывать которые он не мог или не хотел. Частично он объясняет свою позицию в своем последнем законченном романе, «Посвященный», где скромные филантропы разыскивают бедняков, которые заслуживают их помощи. Искренний взгляд Бальзака на бедность показывает мир, где нравственные ценности рушатся, где люди почти не влияют на свое окружение и где скука душит развитие воли, без которой не может выжить ни один бальзаковский персонаж. Городские бедняки все же присутствуют в его произведениях, но они лишены права голоса. Последнее можно считать как серьезным упущением, так и ярким примером исторического реализма. Впрочем, возможно, взгляд выскочки-парвеню вполне типичен: его бедняки из «Посвященного» оказываются падшими аристократами.