Норман Оллестад - Без ума от шторма, или Как мой суровый, дикий и восхитительно непредсказуемый отец учил меня жизни

– Забирайся под крыло, – велел я.

Сандра вползла в убежище, и я последовал за ней. Она обвила меня руками. Два зверя, укрывшиеся в своей норе.

– Надеюсь, нас найдут, – сказала Сандра.

– Поспи, – ответил я. – Надо отдохнуть.

– Мы умрем? – спросила она.

– Нет, – заверил я, а сам подумал, не замерзнем ли мы насмерть, дожидаясь, пока нас спасут.

От близости тела Сандры под крылом стало тепло, и я провалился в сон.

Я видел сон, в котором понимал, что все это мне уже снилось – до того, как я открыл глаза впервые после катастрофы. Я пытался подсчитать, сколько часов прошло с тех пор. Или это было меньше часа назад?

В том сне я лечу вверх ногами. Мои синие «Вэнсы» мелькают над головой. Меня засасывает в светящийся белый овал с черной каймой. Сверху просачивается зернистый свет. Я лечу к нему вперед ногами и спрашиваю себя, что происходит. И тут приходит ясный и спокойный ответ: «Ты умираешь». «Надо же, умираю», – удивленно повторяю я. Вдруг что-то начинает тянуть меня вниз. Я никак не могу добраться до зернистого света, до приоткрывшегося просвета. Меня удерживают две руки, две струи – нет, скорее сильная волна. Она не дает мне подлететь к зернистому свету.

– Он прыгнул на меня, – проговорил я и проснулся от звука собственного голоса.

Сандра лежала, крепко обняв меня. Руки у нее были очень холодные. Я повернулся и прижался к ней, уткнувшись лицом ей в шею. Представил, как отец напрыгивает на меня в тот момент, когда самолет разваливается на части. Он спас мне жизнь, и я найду способ спасти его. Я цеплялся за эту надежду, хотя в глубине души знал, что уже слишком поздно. Приникнув к телу Сандры, я снова задремал.

Меня разбудил какой-то глухой щелчок в воздухе. Вскоре он повторился. Я не мог понять, что это за звук, то накатывающий, то исчезающий, как волны тумана.

Часы на руке у Сандры все еще тикали. Мне на память пришел рекламный слоган часов «Timex»: «Опять пойдут, даже если упадут». Я пригляделся – это и впрямь были «Timex». Время близилось к полудню, обе стрелки, большая и маленькая, были возле цифры 12. Я рассмеялся.

– Что такое? – спросила Сандра.

– Все еще идут, – ответил я.

– Норман, что с нами будет? – сказала она.

Я не знал, что ответить. Я прикидывал, сколько мы уже находимся наверху. Самолет вылетел около семи. Значит, прошло часов пять. А что мы сделали за все это время?! Тут стрекочущий звук приблизился, и я узнал его. Я по-пластунски выполз из-под крыла и встал на четвереньки.

– Ты куда? – спросила Сандра.

– Слышу вертолет, – ответил я.

Туман рассеивался, и небо было усеяно облаками с черными кромками. Где-то вдалеке проглядывали синие полосы. Мне надо было выбраться из-под сосновых ветвей. Стало совсем светло, а за две предыдущие ходки я протоптал тропинку, поэтому желоб преодолел очень быстро. Но стрекот лопастей опять затих, и я подумал, уж не показалось ли мне.

Впервые мне удалось рассмотреть общие очертания ледяного желоба. Как я правильно догадался, он представлял собой изогнутую половину трубы, идущую вниз по склону. Обрывался он на 20 метров ниже тающих облаков или даже дальше. По краям лежали глыбы камней. Они окружали нас со всех сторон, и из этих камней росли деревья, а снег, как известка, залеплял все трещины и щели. По одной стороне желоба строго вертикально сбегала скользкая ледяная борозда – воронка. Я догадался, что воронка эта – основная линия спада [36], к которой устремляются лыжи; самый прямой и захватывающий спуск. Но сегодня он был мне и даром не нужен…

Внезапно над головой снова зажужжали винты, и гул разнесся по горе. Я завопил прямо в пестрое небо. В просветах, мелькавших в дымном тумане, показались шасси. Я принялся махать руками и кричать в маячащее надо мной брюхо вертолета. Махал и орал:

– Эй! Сюда! Эгегей!

Я изо всех сил размахивал руками и так надрывал горло, что оно горело огнем.

– Сюда, сюда! Вы меня видите?

Вертолет парил над верхушками деревьев. Шасси напоминали полозья санок, и, казалось, за них можно просто ухватиться.

«Как раз вовремя, – подумал я. – Отец долго не протянет».

Я кричал вертолету и, не переставая, размахивал руками.

– Папа, мы спасены!

Вертолет накренился, и я увидел мужчину в шлеме. Я ждал, что он обратится ко мне по громкоговорителю, и тогда я помогу им добраться до отца. Они заберут его в вертолет и увезут в больницу.

Подгоняемый адреналином, я побежал по скату к отцу и подал пилоту знак двигаться за мной. Вертолет увеличил скорость. Мотор взвыл.