Грег Фаррелл - Крах Титанов - История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства

Прошлым вечером он использовал тактику запугивания в отношении совета, пытаясь изобразить финансовое состояние компании в самом неблагоприятном свете, чтобы вынудить их принять его точку зрения. Но теперь совет, который Крибиоре прибрал к своим рукам, довольствовался мыслью о том, что положение Merrill Lynch не такое уж безвыходное. Крибиоре объявил, что он провел свое расследование и пришел к выводу, что компания может найти собственное решение проблем при должном руководстве. И более того, Крибиоре сумел склонить на свою сторону Энн Рис и Кодину.

Крибиоре объявил, что компания может найти собственное решение проблем при должном руководстве

– Как вы можете утверждать, что мы не сможем восполнить потери в феврале, а Федеральная резервная система не понизит ставки и стоимость активов не восстановится? – задал вопрос Крибиоре.

– Возможно, так все и будет, – отвечал О’Нил, – но мне не нравится управлять бизнесом, в котором я вынужден полагаться на события, которые от меня не зависят.

Кодина и Рис настаивали на том, что проблемы компании можно будет решить. О’Нилу, который невысоко ценил их умственные способности, несмотря на то что назначил их членами совета, надоело слушать, как критикуют его решения те, кого он превосходил в интеллекте.

– Ну, если вы не собираетесь слушать меня, то, может быть, я не подхожу для управления этой компанией, – сказал он вызывающим тоном.

Для Кодины это было уже слишком, его взбесило высокомерие О’Нила.

В среду, 24 октября Merrill Lynch объявила о прибыли в третьем квартале, и новости были даже хуже тех, что содержались в предупреждении, которое инвесторы получили ранее в этом месяце. По настоянию финансового директора Эдвардса компания провела переоценку позиций по CDO-позициям и приняла решение о списании 7,9 миллиарда долларов, что полностью перекрывало доходы, полученные другими подразделениями компании и привело к начислению убытков в размере 2,3 миллиарда долларов.

После выхода объявления О’Нил сам провел телефонную конференцию с аналитиками – сделал то, чего давно уже не делал и что свидетельствовало о серьезности сложившейся ситуации. Он вынужден был публично признать то, о чем мало кто знал.

– Мы допустили ошибку, когда не обращали внимания на высокие риски, связанные с субстандартными ипотечными кредитами, – заявил он. – Такой итог расстроил меня больше всех остальных.

Стоимость акций компании, которую удавалось сохранять на уровне выше 70 долларов за акцию неделю назад, продолжала падать и опустилась до 63,22 доллара в день выхода объявления о прибылях.

В 4 часа дня О’Нил спустился вниз, чтобы присутствовать на общем собрании служащих компании на третьем этаже в громадном конференц-зале. Вместо того чтобы вещать с трибуны, он уселся на >барный стул, стоявший перед присутствующими, и показал себя сотрудникам с той стороны, с какой они никогда его не видели.

– Позвольте мне для начала сказать вам пару вещей, – начал О’Нил. – С этой работой связано много замечательных вещей. Но одна из них не столь замечательная – это всегда быть на виду. На людей, которые всегда на виду, рисуют карикатуры, люди говорят о них все, что им заблагорассудится. Но это необязательно является правдой. Но это и не важно за исключением того, что некоторые говорят обо мне как о человеке, которому на самом деле наплевать, который не испытывает чувств или не имеет привязанностей. И в первую очередь я хочу сказать вам, что я очень-очень сильно привязан к этой компании. За то время, что я работаю в компании, у меня появились уникальные возможности: здесь я узнал больше, продвинулся дальше, нашел больше друзей и завязал больше знакомств, чем где бы то ни было за все время своей профессиональной деятельности. Мне не наплевать на людей. Я пришел сюда, потому что у меня была возможность выбора, но я считал, что здесь работают люди, с которыми я хотел быть связанным. И так было всегда. И сейчас это так и есть. Итак, самое худшее из того, о чем мы сегодня сообщили, – это то, что я испытываю глубокое разочарование – в большей степени это относится к людям из нашей компании. Поскольку я считаю, что, несмотря на наличие обстоятельств, которые затронули практически весь финансовый рынок, мы могли бы сделать больше и могли бы меньше пострадать.

В четверг, 25 октября Стэн О’Нил был на нейтральной полосе. На этой неделе он уже оттолкнул от себя нескольких членов совета своим грубым отношением, заняв позицию «все или ничего», но при этом он волновался, когда объявлял о результатах деятельности компании, а потом признался своим сотрудникам в своих самых глубоких чувствах к компании, вызвав тем самым к себе некоторую симпатию.