Доната Митайте - Томас Венцлова

Вот я и говорю Андрею: как было бы хорошо вичислить этого молодого литовца и назвать его Томасом Венцловой. Андрей мрачно ответил, что чудеса бывают только в анекдотах.

К вечеру идем все по той же улице, вдруг меня окликает женский голос. Поворачиваюсь, стоит Марина Кедрова, мы с ней учились на одном курсе в МГУ, на филфаке. И рядом с ней наш князь Мышкин. Марина представляет его: «Познакомьтесь, это мой муж Томас Венцлова». Протягивая руку, я говорю: «А я вас сегодня утром вичислила». Томас тут же от души захохотал. Быстро выяснилось, что он удивительно живо воспринимает юмор. Все тогдашние анекдоты Томас умел и слушать, и потрясающе рассказывать. Сразу завязались отношения: «Приходите вечером». И мы стали бывать у Томаса и Марины каждый вечер. Родителей в Паланге не было, дача была отдана Томасу, видимо, на все лето. Собиралось у Томаса много народу – и литовцев, и москвичей. Заезжал сюда на неделю Леня Чертков. Засиживались до полуночи, всем было весело, интересно друг с другом, постоянно кого-то разыгрывали, что-то импровизировали, читали стихи.

Томас как-то сразу понял, что нам все интересно в Литве. И он решил не только нас просветить, но и влюбить в Литву. Ему это удалось, за что я Томасу до конца своих дней буду благодарна.

Томас решил, что мы прежде всего должны поехать в Жемайчю Кальварию, это недалеко от Паланги. И тут опять произошло чудо – там жили родители нашей хозяйки, было, где остановиться. А в Жемайчю Кальварии произошло самое большое чудо: мы познакомились там со стареньким священником Повиласом Пукисом, несомненно, святым человеком, который десять лет провел в заключении на Воркуте. А потом жил в доме престарелых в Бурятии. Кальварийцы привезли его из Бурятии и собрали ему на маленький домик, где он нас и принимал, беседуя как с близкими друзьями тихо и улыбчиво. И был он незлобив, светел и мудр, службу отправлял в костеле так, как будто это его последняя на земле служба, мы там плакали от счастья. Андрей написал об этом рассказ.

В Жемайчю Кальварию, как мы поняли, русские до нас не приезжали. Поэтому в деревне всем было любопытно посмотреть на нас, приехавших пройти по святым местам. Смотрели на нас с удивлением и интересом.

Уезжали мы через пару дней. Нам сказали, что рано утром будет автобус. На остановке висела ржавая покореженная табличка с расписанием. Автобус пришел точно вовремя! Удивились, потому что в России, да еще в деревне, автобус не ходит по расписанию. Думали, раз люди из деревни едут на базар в город, значит, будут мешки, еле войдешь. Но здесь все было не так: женщины нарядно одеты, в крепдешиновых платьях, в руках корзины, прикрытые белым.

Мы поняли, что попали в совершенно другой мир, который в России давно до нас кончился. Деревенская культура исчезла с коллективизацией. И этот литовский мир благодаря Томасу становился для нас живым и с каждым днем более близким.

Томас нас одарил и своими литовскими друзьями. Первым из них был Ромас Катилюс, самый близкий, еще школьный друг Томаса. С Ромасом и его женой Элей мы тоже встретились и на всю жизнь подружились этим первым летом в Паланге, а теперь дружат наши дети. Ромас нас пригласил в Вильнюс: «Приезжайте, родители будут в саду, их спальня в вашем распоряжении». Так мы оказались в гостеприимном доме на улице Леиклос, сейчас на доме висит памятная доска, посвященная Иосифу Бродскому. Его мы тоже позвали в Вильнюс к Катилюсам, но не в это первое наше литовское лето, а в 1966 году. Иосифу было худо в Питере, мы ему позвонили из Вильнюса и пригласили в Европу, к Катилюсам, на улицу Леиклос.

Мы его встретили и передали в добрые руки братьев Катилюсов. Томаса в Вильнюсе не было. В этот же день через несколько часов мы уезжали в Москву, до сих пор помню счастливое, молодое лицо Иосифа на вильнюсском вокзале.

Вернемся в наше первое лето в Литве. Томас хотел, чтобы мы поехали в Каунас, он любил этот город с детства, значит, и мы должны его полюбить. Для этого Томас составил нам подробный план, что, где и как смотреть. Мы попали в Каунас на Жолине (Успение Богоматери), были на службе в Кафедральном соборе, бродили по городу в соответствии с томиковым планом. Было это незабываемое путешествие 15 августа 1963 года.

Д. М. То есть Томас Вам нарисовал план?

Л. С. Да, конечно. Но к плану прилагался еще подробный интересный рассказ о Каунасе. Томас как никто умел это делать. Он ведь представлял себе подробно даже те города (например, Дублин, Флоренцию), которые знал только по литературе, но в которых сам тогда еще не бывал и не мог и мечтать увидеть когда-нибудь.