Крисанн Бреннан - Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом

Я знала, что алтарь был предназначен для того, чтобы почтить предков и живых родственников, но он производил впечатление огромного, захламленного и абсолютно не соответствующего стилю Стива. Сперва я подумала о великодушии Стива, который дал Кобуну простор быть собой. Но одновременно меня немного шокировало, так как я чувствовала, что это уже было слишком. Это ощущение не покидало меня. Стояла ли на столе фотография Пэтти Джобс? И что насчет Лизы? Была ли она удостоена чести находиться в массе этих отобранных живых и умерших родственников? Стив обладал генами дизайнера, в силу чего он подбирал семью и идентичность в соответствии со своим настроением. Поскольку однажды он превратил себя в одного из самых популярных мужчин всех времен, он мог быть избирательным и деспотичным в том, кого приближать к себе, а кого отдалять и когда. Интересно, Кобун обставил тот алтарь выборочными изображениями, чтобы угодить загадочной душе Стива, или же Кобун использовал алтарь, чтобы досадить ему? Я сожалею, что не изучила алтарь внимательнее.

Еще один случай произошел вечером того же года, в середине октября, когда я столкнулась с Кобуном в Вудсайде. Был устроен ужин, и многие из нас на нем присутствовали: Кобун, девушка Кобуна Стефани, Стив, девушка Стива Стефани, Тина, сестра Стива Мона и мой парень, Илан Чабай. Повара Стива приготовили потрясающие равиоли, сделанные из смолотой в тот же день пшеницы и свежесобранных овощей, использованных для начинки. Этот ужин таял во рту. Сама окружающая обстановка была великолепна и выдержана в старосветском стиле: около двадцати приземистых свечей разной формы и размера стояли по периметру длинного деревянного стола и освещали его. Это был артистизм Тины наверняка.

После еды все остались сидеть за столом, чтобы выпить воды и вина. Слабый огонек замерцал в огромном камине, и все мы наслаждались глубокой осенью и прохладным обещанием зимы, витающим в воздухе. Именно тогда Кобун, словно старая жена, сделал ряд оскорбительных замечаний в адрес Стива. Это подействовало мне на нервы. Кобун был наставником и гостем. Что послужило причиной таких оскорблений? Ощущение неловкости заполнило комнату. Стив не реагировал. Кобун, хитрый и коварный, сделал еще ряд небольших унизительных замечаний. Он не вел себя как наставник, способный видеть все насквозь и говорить от лица группы, скорее он говорил как человек, которого бросили, проигнорировали и отвергли. Казалось, что Кобун использует личину наставника дзен, чтобы свести личные счеты.

Я не смогу слово в слово повторить все замечания Кобуна, кроме одного – что нет различия между тем, чтобы сделать компьютер и вырастить большую картошку. Уже второй раз я слышала эту аналогию, впервые – на его лекции, и задавалась вопросом, не упускаю ли я какую-то деталь. Это было в стиле Кобуна – стремиться настолько упростить происходящее, что результат выглядел слабо и глупо. Он пытался поставить Стива на место, однако это не приносило результата.

Позднее тем вечером я обсудила эту ситуацию с Тиной, тайком выбравшись с ней из дома, чтобы покурить. Мы обнаружили, что обе, отдельно друг от друга, становились свидетелями того же поведения в ряде других случаев. И нам оно не нравилось. Мы считали его оскорбительным по отношению ко всем, кто находился рядом. В тот вечер я обсудила эту ситуацию со своим молодым человеком, и он сказал: «Да, а ты заметила, что Кобун никогда прямо не отвечает ни на один вопрос, который ему задают?» Илан, ученый, кандидат физических наук, снял контактные линзы и смотрел на меня сквозь стеклянную бутылку кока-колы, чтобы убедиться, что я понимаю, насколько очевидно это было и насколько серьезно.

Если бы я посвятила жизнь изучению злоупотребления людьми властью, то ночь, когда я наблюдала столкновение Кобуна и Стива, была действительно пределом всех мечтаний для моей эрудиции. Кобун, поступки которого были продиктованы болью, не разрешил свои трудности со Стивом, поэтому решил разрешить их в формате группы. В то время Кобун слишком много пил, о нем ходили различные слухи. Я также заметила, что он крайне пренебрежительно относился к своей девушке, Стефани, в тот вечер, да и вообще в целом. Она, талантливый музыкант, вела себя рассеянно, словно не могла думать сама за себя, находясь в его компании. Это поведение было похоже на то, в которое впала я, когда носила Лизу и не могла принимать за себя решения. Что бы ни происходило между Стивом и Кобуном, в ту ночь оно вышло наружу.