Георг Брандес - Генрик Ибсен

Не огорчайтесь, что я пока не могу творить. В сущности я творю вечно и беспрестанно, или во всяком случае я о чем-нибудь грежу, а когда оно созревает, оно выходит из куколки, как поэтическое произведение.

Мне мешают. Не могу больше писать. В следующий раз более длинное письмо.

Ваш верный, преданный

Мюнхен, 19-го ноября, 1889 г.

Наконец-то я могу послать вам мой новый портрет. Я надеюсь, что он лучше, и в нем больше сходства, чем в прежнем.

Через несколько дней появится в свет моя биография на немецком языке и вы сейчас же ее получите. Прочтите ее при случае. Из неё вы узнаете мою жизнь до сих пор, т.-e. я хочу сказать до конца прошлого года.

Сердечно благодарю вас за ваше милое письмо. Но что вы обо мне думали, что я до сиг пор вам на него не ответил?

Но вы все же знаете, что вы в моих мыслях и там останетесь. Оживленная корреспонденция с моей стороны полная невозможность – я сказал вам это уже раньше. Берите меня таким, каков я есть.

Что касается моих поэтических приключений, и о том, какой «успех» я сделал в последнее время, я собственно мог бы много рассказать. Но я должен это пока отложить. Я усиленно занят предварительною работой для нового произведения. Сижу почти целый день за письменным столом и выхожу чуточку только по вечерам. Грежу, вспоминаю и творю дальше. Творить хорошо; но действительность может иногда быть гораздо лучше.

Ваш глубоко преданный

Два дорогих, дорогих письма получил я от вас и до сих пор ни одного ответа. Что вы обо мне думаете?

Но я никак не могу найти нужного спокойствия, чтобы написать вам нечто порядочное и обстоятельное.

Сегодня вечером я иду в театр смотреть «Враг народа». Думать об этом уже мука для женя.

Итак, пока я должен отказаться от вашего портрета. Но так лучше. Лучше подождать, чем получить портрет, который же удовлетворяет. А, кроме того, ваш любимый мною, светлый образ стоит в моем воспоминании так живо. Я думаю до сих пор, что за ним, скрывается полная загадочности принцесса. Ну, а сама загадка? Из неё можно много черпать красивого и грезить. И это я делаю. Это, во всяком случае, отчасти заменяет недостижимую и беспочвенную действительность. В моей фантазии я вижу вас в украшениях из жемчуга. Ведь, вы так любите жемчуг. В этом есть что-то более глубокое, в этом пристрастии что-то кроется. Но что именно? Об этом я раздумываю часто и порой мне кажется, что я нашел связь, но затем я ее теряю. В следующий раз я, может быть, попробую ответить вам на некоторые ваши вопросы. У меня у самого так много их для вас. Я это делаю внутренне и беспрестанно.

Преданный вам

Мюнхен, 22-го декабря 1889 г.

Как благодарить мне вас за ваше милое, очаровательное письмо? – я прямо не могу. Не так могу, как я бы этого хотел. Писание писем не для меня, мне кажется, я говорил уж вам об этот раньше. Но во всяком случае, вы и сами должны были это заметить.

Но я все-таки читаю ваши письма и перечитываю и снова перечитываю и у меня встает летнее настроение так удивительно свежо и живо. Я вижу, я вновь чувствую пережитое. Я узнал вас, мою дорогую принцессу, как милое летнее создание, только как существо присущее времени года, когда порхают бабочки, и растут на воле цветы.

Как хотел бы я видеть вас также в зимней обстановке. В моей фантазии я это делаю. Я вижу вас на Рингстрассе, легкую, идущую быстро и грациозно, укутанную в бархат и мех.

Я вижу вас также на вечерах и в обществе, особенно в театре, откинувшуюся на спинку кресла со слегка утомленными чертами и с глазами, полными загадочности.

Я хотел бы также видеть вас у вас дома. Но мне это не удастся, так как у меня нет для этого никакой придирки. Вы очень мало мне рассказывали про свою домашнюю жизнь, почти ничего осязаемого. По правде сказать, дорогая принцесса, во многих существенных отношениях мы порядочно-таки чужды друг другу. В одном из ваших прежних писем вы слегка намекнули на это, говоря о моих произведениях, которые недоступны вам в оригинале.

Но не будем про это больше думать.

Ваши музыкальные занятия подвигаются, конечно, постоянно и непрерывно вперед? Это меня в особенности интересует. Но больше всего я хотел бы видеть вас в рождественский вечер в нашем доме, где я предполагаю, вы будете проводить время. Как у вас все это происходит? – я не представляю себе ясно. Я только сочиняю всевозможные способы.

Но у меня мрачное чувство, что рождественский вечер и вы не совсем подходите друг к другу.