Элизабет Гаскелл - Жизнь Шарлотты Бронте

Вот что она пишет своей подруге Э.:

Апрель 1843 года

Есть ли надежда на твой приезд в Брюссель? Весь февраль и бо́льшую часть марта тут стояли такие холодные погоды, что я не сожалела о твоем отсутствии. Если бы мне пришлось видеть, как ты дрожишь, как дрожала я сама, если бы я видела, что твои руки и ноги так же краснеют и опухают, как это было со мной, то мне стало бы вдвойне неловко. Я способна справляться с такими неприятностями, они не раздражают меня, а только вызывают оцепенение и заставляют молчать, но, если бы ты провела зиму в Бельгии, ты заболела бы. Сейчас, однако, наступает более мягкая пора, и мне хотелось бы видеть тебя здесь. Я никогда не настаивала на твоем приезде и никогда не буду этого делать, даже в мягкой форме. Есть лишения и унижения, которым приходится покоряться, есть монотонность и однообразие жизни, а пуще всего – постоянное чувство одиночества среди множества людей. Протестантка, иностранка будет чувствовать себя здесь одинокой – не важно, учительница она или ученица. Не подумай, что я жалуюсь на судьбу, однако я признаю, что в моем теперешнем положении есть некоторые неудобства, а какое положение в этом мире их лишено? И все же, когда я сравниваю себя нынешнюю с тем, какой я была раньше, сравниваю работу здесь с местом у миссис ***, например, я чувствую благодарность судьбе. В твоем последнем письме было одно замечание, на которое я на секунду разозлилась. Сначала я решила, что отвечать на него глупо и пусть оно забудется. Но впоследствии я решила ответить – раз и навсегда. «Некоторые здесь, – было там написано, – полагают, что будущий épouse 175мадмуазель Бронте проживает на континенте». Эти некоторые знают больше, чем я. Им не верится, что я переплыла море просто для того, чтобы занять место учительницы у мадам Эже. У меня должен быть куда более сильный импульс, чем уважение к хозяину и хозяйке, благодарность за их доброту и т. д., чтобы отказаться от жалованья в пятьдесят фунтов в Англии и принять место в шестнадцать фунтов в Бельгии. Следовательно, я таю надежду как-то и где-то заманить себе супруга. Если бы эти мои доброжелатели знали, какую абсолютно уединенную жизнь я веду, не перекидываясь словечком ни с кем, кроме мсье Эже, и даже с ним очень редко, то они, вероятно, оставили бы свои предположения о том, что какие-то химерические и беспочвенные надежды руководили моими поступками. Надеюсь, я сказала достаточно, чтобы очистить себя от столь глупых подозрений. Разумеется, в замужестве нет ничего дурного и желание выйти замуж – вовсе не преступление, однако очень глупо со стороны некоторых женщин (и я с презрением отворачиваюсь от них) – женщин, не обладающих ни красотой, ни богатством, – превращать брак в главный объект своих надежд и желаний, в главную цель всех своих поступков. Они не в состоянии убедить себя в собственной непривлекательности и в том, что лучше бы им успокоиться и подумать о чем-либо другом, кроме брака.

Далее я привожу фрагмент одного из очень немногих сохранившихся писем Шарлотты к Эмили.

29 мая 1843 года

Я провожу тут день за днем на манер Робинзона Крузо, в полном одиночестве, хотя ничего страшного в этом нет. Во всех других отношениях мне не на что пожаловаться, да и это обстоятельство – не повод для жалобы. Надеюсь, у тебя все в порядке. Гуляй почаще по пустошам. Поцелуй Тэбби. Надеюсь, она чувствует себя хорошо.

Примерно в это время она писала отцу:

2 июня 1843 года

Я была очень рада получить весточку из дома. Не имея никаких известий, я уже начала было беспокоиться: вдруг у вас что-то не так? Ты не пишешь ничего о своем здоровье, но я надеюсь, что оно в порядке и у тебя, и у Эмили. Боюсь, ей приходится выполнять очень много работы по дому теперь, когда Ханна [7]ушла от нас. Я ужасно рада слышать, что Тэбби все еще остается у нас в доме. [8]С вашей стороны это проявление истинного милосердия, которое обязательно будет вознаграждено, ведь она так преданна и всегда старается как можно лучше услужить тебе. А кроме того, она составляет компанию для Эмили, которой без Тэбби будет совсем одиноко.

Выше я приводила devoir, выполненный Шарлоттой после четырех месяцев обучения у мсье Эже. Теперь можно дать здесь еще одно сочинение, написанное почти год спустя; за это время, как мне кажется, мисс Бронте сделала очень большие успехи.

31 Mai, 1843

Napoléon naquit en Corse at mourut à St. Hélène. Entre ces deux îles rien qu’un vaste et brûlant désert et l’océan immense. Il naquit fils d’un simple gentilhomme, et mourut empereur, mais sans couronne et dans les fers. Entre son berçeau et sa tombe qu’y a-t-il? La carrière d’un soldat parvenu, des champs de bataille, une mer de sang, un trône, puis du sang encore, et des fers. Sa vie, c’est l’arc en ciel; les deux points extrêmes touchent la terre; la comble lumineuse mesure les cieux. Sur Napoléon au berceau une mère brillait; dans la maison paternelle il avait des frères et des sœurs; plus tard dans son palais il eut une femme qui l’aimait. Mais sur son lit de mort Napoléon est seul; plus de mère, ni de frère, ni de sœur, ni de femme, ni d’enfant! D’autres ont dit et rediront ses exploits, moi, je m’arrête à contempler l’abandonnement de sa dernière heure!