Франц Кафка - В исправительной колонии

"Собственноручные рисунки коменданта? - спросил путешественник, - Он что же - объединял в себе всё: солдата, судью, химика, рисовальщика?"

"Именно так," - сказал офицер, кивнув, с неподвижным, задумчивым взглядом. Потом он придирчиво взглянул на свои руки; они показались ему недостаточно чистыми, чтобы взять рисунки; он отошёл к ковшу и вымыл их ещё раз. Затем вынул маленькую чёрную папку и сказал: "Наш приговор не звучит слишком строго. Закон, который преступил осуждённый, будет вписан бороной в его тело. Этому осуждённому, например, - офицер указал на осуждённого, - в тело будет вписано: "Уважай твоего начальника!""

Путешественник мельком посмотрел на осуждённого; в то мгновение, когда офицер указал в его сторону, тот держал голову опущенной, напрягая слух в надежде что-то уловить. Но движения его толстых сплюснутых друг о друга губ со всей очевидностью показывали, что он не в состоянии ничего понять. Путешественник хотел задать множество вопросов, но под воздействием выражения лица осуждённого спросил лишь: "Знает ли осуждённый свой приговор?" "Нет," ответил офицер и хотел было продолжить свои объяснения, но путешественник перебил его: "Он не знает приговора?" "Нет, - сказал офицер снова, помедлил секунду, как будто ожидая от путешественника объяснения его вопроса, и произнёс: - Было бы бесполезно сообщать ему приговор. Он же узнает его собственным телом." Путешественник уже собрался умолкнуть, как вдруг почувствовал на себе взгляд осуждённого; казалось, он спрашивает, что думает путешественник по поводу описанного процесса. Поэтому уже откинувшийся в кресле путешественник снова наклонился вперёд и спросил: "Но то, что он приговорён, ему известно?" "Тоже нет," - ответил офицер и улыбнулся путешественнику, будто ожидая теперь от него самых невероятных высказываний. "Нет, - повторил путешественник и провёл рукой по лбу, - в таком случае, он не знает, почему его защита потерпела крах?" "У него не было случая воспольтзоваться защитой," - сказал офицер, глядя в сторону и говоря как бы сам с собой, чтобы не оскорбить путешественника объяснением столь очевидных вещей. "Но ему должна была быть предоставлена возможность защиты," - сказал путешественник и поднялся с кресла.

Офицер понял, что его дальнейшим объяснениям грозит опасность быть надолго прерванными; поэтому он подошёл к путешественнику, взял его под руку, указал пальцем на осуждённого, который теперь из-за внимания, со всей очевидностью направленного в его сторону, вытянул руки по швам - а солдат тем временем подтянул цепь, - и сказал: "Это происходит таким образом. Я поставлен в исправительной колонии судьёй. Несмотря на мою молодость. Потому что при исполнении прошлых приговоров я помогал бывшему коменданту и лучше других знаком с аппаратом. Принцип, из которого я исхожу: вина всегда несомненна. Другие суды могут исходить из других принципов, так как состоят из многих голосов и имеют суды над собой. Но здесь другой случай, или был другим - при прошлом коменданте. Новый же комендант с удовольствием хотел бы вмешаться в мой суд, но пока мне всегда удавалось защититься от него, и мне будет удаваться это и в будущем. - Вы хотели, чтобы я объяснил вам данный конкретный случай; он так же прост, как и все прочие. Капитан доложил сегодня утром, что этот человек, назначенный к нему денщиком и спавший у его дверей, проспал службу. Его обязанностью было - вставать с ежечасным боем часов и отдавать капитану честь. Это, конечно, несложная и необходимая обязанность, так как ему следует быть всегда готовым к подъёму и службе. Капитану захотелось прошлой ночью проверить, исполняет ли денщик свою обязанность. Когда часы пробили два, он открыл дверь и увидел денщика спящим, свернувшись клубком. Он взял плётку и стегнул его по лицу. Вместо того, чтобы встать и попросить прощения, человек схватил хозяина за ноги, стал его трясти и закричал: "Брось плётку, а то я тебя съем." - Такова ситуация. Капитан пришёл ко мне час назад, я записал его показания и вынес приговор. После этого я приказал заковать его в цепи. Всё очень просто. Если бы я сначала вызвал человека и стал его допрашивать, это лишь вызвало бы ненужную путаницу. Он бы стал мне лгать, стал бы, докажи я, что он лжёт, придумывать новую ложь и так далее. Теперь же он арестован и не будет отпущен. - Теперь вы всё поняли? Но время идёт, пора начинать экзекуцию, а я всё ещё не закончил объяснять работу аппарата." Он усадил путешественника обратно в кресло, снова подошёл к аппарату и начал: "Как видите, форма бороны соответствует форме человеческого тела; здесь борона для верхней части тела, здесь бороны для ног. Для головы предназначен только вот этот маленький шип. Вам понятно?" Он нагнулся к путешественнику, готовый к всесторонним объяснениям.