Карлос Кастанеда - Путешествие в Икстлен

Около полудня после того, как мы несколько часов бродили в пустыне, дон Хуан выбрал для отдыха место в тени. Как только мы уселись, он начал говорить. Он сказал, что я уже очень многое узнал об охоте, но я еще не изменился настолько, насколько он хотел.

- Недостаточно знать, как делать и ставить ловушки, сказал он. - охотник должен жить, как охотник для того, чтобы извлекать из жизни максимум. К несчастью, изменения трудны и случаются очень редко и очень медленно. Иногда уходят годы для того, чтобы человек пришел к убеждению необходимости меняться. У меня это заняло годы, но, может, у меня не было склонности к охоте. Я думаю, что для меня самым трудным было в действительности захотеть измениться.

Я заверил его, что я понимаю его мысли. В самом деле, с тех пор, как он начал учить меня охотиться, я тоже стал пересматривать свои поступки. Может быть, самым драматическим открытием для меня было то, что мне нравился образ жизни дона Хуана. Мне нравился дон Хуан, как личность. Было что-то солидное в его поведении. То, как он вел себя не оставляло никаких сомнений относительно его мастерства и в то же время он никогда не использовал своего превосходства для того, чтобы потребовать что-либо от меня. Его интерес в перемене моего образа жизни, я чувствовал, выливается большей частью в безличные внушения или же, пожалуй, он выливается в авторитетный комментарий моих неудач. Он заставил меня очень ясно осознавать мои неудачи, и все же я никак не мог понять, каким образом его образ жизни сможет что-либо исправить во мне. Я искренне верил, что в свете того факта, что я хочу сделать с своей жизнью, его образ жизни принесет мне только печаль и трудности. Отсюда и вся моя пассивность. Однако, я научился уважать его мастерство, которое всегда выражалось в терминах красоты и точности.

- Я решил изменить свою тактику, - сказал он.

Я попросил у него об'яснений. Его заявление было расплывчатым, и я не был уверен в том, что оно относится как-либо ко мне.

- Хороший охотник меняет свои пути так часто, как ему этого нужно, - ответил он. - ты знаешь это сам.

- Что ты задумал, дон Хуан?

- Охотник не только должен знать привычки своей жертвы, он должен знать также, что на земле имеются силы, которые ведут людей и животных и все живое.

Он замолчал. Я подождал, но он, казалось, закончил фразу или то, что он хотел сказать.

- Что это за силы, о которых ты говоришь? - спросил я после долгой паузы.

- Силы, которые ведут наши жизни и наши смерти.

Дон Хуан замолчал и, казалось, испытывал огромную трудность в том, чтобы решить, что сказать. Он тер руки и качал головой, надувая щеки. Дважды он сделал мне знак, чтобы я замолчал, когда я просил его об'яснить свои загадочные заявления.

- Ты не сможешь легко остановиться, - наконец, сказал он. - я знаю, что ты упрям, но это не имеет значения. Чем более ты упрям, тем будет лучше, когда ты, наконец, преуспеешь в том, чтобы изменить себя.

- Я стараюсь, как только могу, - сказал я.

- Нет, я не согласен. Ты не стараешься так, как ты можешь. Ты сказал это просто потому, что это просто хорошо для тебя звучит. На самом деле ты так говорил обо всем, что ты делаешь. Нужно что-либо делать, чтобы исправить это.

Я почувствовал себя обязанным, как обычно, защищаться. Дон Хуан, казалось, метил, как всегда, в мои самые слабые места. Я вспомнил, что каждый раз, когда я пытался защищаться против его критики, то кончалось всегда тем, что я чувствовал себя дураком. И я прекратил на середине свою длинную об'яснительную речь.

Дон Хуан с любопытством осмотрел меня и засмеялся. Он сказал очень добрым тоном, что говорил уже мне о том, что все мы дураки, и я не являюсь исключением.

- Ты всегда чувствуешь себя обязанным об'яснять свои поступки, как если бы ты был единственным на земле человеком, который делает неправильно, - сказал он. - это твое старое чувство собственной важности. У тебя ее слишком много. У тебя также слишком много личной истории. С другой стороны, ты не принимаешь ответственности за свои поступки. Ты не пользуешься своей смертью, как советчиком м превыше всего ты слишком достижим. Другими словами, твоя жизнь такая же каша, как она была до того, как я тебя встретил.

Опять я ощутил искреннее чувство ущемленной гордости и хотел спорить, что это не так. Он сделал мне знак успокоиться.

- Следует принимать ответственность за то, что находишься в этом заколдованном мире. Мы находимся в заколдованном мире, знаешь?

Я утвердительно кивнул головой.