Карлос Кастанеда - Внутренний огонь

В мгновение ока мой страх и подозрительность возросли неимоверно. Я вспотел и запыхтел. Дон Хуан подошел ко мне и с выражением почти неконтролируемого смеха заверил меня, что Хенаро просто забавляется на мой счет и что мы собираемся пойти на место, где первоначальные видящие жили тысячи лет назад.

Пока дон Хуан говорил мне это, я взглянул на дона Хенаро. Он медленно качал головой из стороны в сторону. Это было почти незаметное движение, как если бы он хотел сказать мне, что дон Хуан не говорит правды. Я вошел в состояние нервного срыва, почти истерики. Это прекратилось только тогда, когда Хенаро разразился смехом.

Я удивился тому, как легко мои эмоциональные состояния могут возрастать до такой неконтролируемой высоты и спадать в ничто.

Мы - дон Хуан, Хенаро и я - вышли из дома дона Хенаро рано утром и прошли недалеко в окружающие покатые холмы. Мы остановились там и сели наверху громадной плоской скалы на покатом склоне кукурузного поля, которое, казалось, было недавно убрано.

- Вот это первоначальная установка, - сказал мне дон Хуан. - Мы вернемся сюда еще пару раз в процессе своего объяснения.

- Очень странные вещи случаются здесь ночью, - сказал Хенаро. Нагваль Хулиан в действительности поймал здесь олли. Или, лучше сказать, олли...

Дон Хуан сделал незаметный жест бровью, и Хенаро остановился на полуслове. Он улыбнулся мне.

- 36

- Еще слишком рано для страшных историй, - сказал Хенаро. Подождем до сумерек.

Он встал и начал крадучись ходить вокруг скалы на цыпочках, со спиной, выгнутой дугой.

- Что он сказал о вашем благодетеле, поймавшем здесь олли? Спросил я дона Хуана.

Он не сразу ответил. Он наслаждался, наблюдая за проделками Хенаро.

- Он говорил об одном сложном использовании сознания, - наконец ответил он мне, все еще глядя на Хенаро.

Хенаро завершил круг вокруг скалы, вернулся и сел вблизи меня. Он тяжело дышал, почти запыхался, выбившись из дыхания.

Дон Хуан казался очарованным тем, что делал Хенаро. У меня опять возникло ощущение, что они забавляются на мой счет, что оба они договорились о чем-то, о чем я ничего не знаю.

Неожиданно дон Хуан начал свои объяснения. Его голос потряс меня. Он сказал, что после тяжелого труда видящие пришли к выводу, что сознание взрослых людей, окрепшее в процессе роста, больше нельзя называть сознанием, поскольку оно изменилось в нечто гораздо более интенсивное и сложное, и это видящие называли вниманием.

- Как сумели видящие узнать, что человеческое сознание развивается и что оно растет? - Спросил я.

Он ответил, что во время роста человеческих существ полоса эманаций внутри их коконов становится очень яркой, и по мере того, как люди накапливают опыт, она начинает светиться. В некоторые моменты свечение этой полосы эманаций возрастает настолько, что начинает сливаться с внешними эманациями. Видящие, свидетели усиления такого рода, предположили, что сознание - это сырье, а внимание - конечный продукт созревания.

- Как видящие описывают внимание? - Спросил я.

- Они говорят, что внимание - это управление и усиление сознания посредством процесса жизни, - ответил он.

Он отметил, что опасность определений в том, что они упрощают процессы, чтобы сделать их понятными. Например, в данном случае, определяя внимание, мы рискуем перевести магическое, чудесное достижение во что-то обыденное. Внимание - это единственное величайшее человеческое достижение. Оно развивается из глубокого животного сознания, пока не покроет всю гамму человеческого выбора. Видящие совершенствуют его еще дальше, пока оно не охватит весь диапазон человеческих возможностей.

Я захотел узнать, придается ли особое значение терминам "человеческий выбор" и "человеческие возможности".

Дон Хуан ответил, что человеческий выбор - это все, что мы можем избрать как личности. Выбор имеет отношение в нашему повседневному диапазону и в силу этого он ограничен по числу и кругозору. Человеческие возможности относятся к неведомому. Они относятся не к тому, что мы можем избрать, а к тому, чего мы можем достичь. Он сказал, что примером человеческого выбора будет наша склонность верить, что человеческое тело - это вещь среди вещей, а примером человеческих возможностей является достижение видящими способности воспринимать человека в виде яйцеобразного светящегося существа. Телом-вещью ты соприкасаешься с известным, а телом, как светящимся яйцом - с неведомым. Следовательно, человеческие возможности почти неисчерпаемы.