Герман Кестен - Казанова

Когда в начале поста разговоры поутихли, кардинал Аквавива пригласил его в кабинет. В Риме утверждают, что он и Казанова из корысти покровительствуют любовнику Барбары. Вообще говоря, эта болтовня его не трогает. Тем не менее ни один кардинал такую болтовню не игнорирует. Поэтому Казанова должен покинуть свой дом и Рим, конечно под каким-нибудь благовидным предлогом или даже с важным делом. У кардинала везде друзья. Благодаря его рекомендации Казанова найдет место. Утром на вилле Негрони он должен назвать ему цель своей поездки и через восемь дней уехать.

"Уходите", сказал он, когда Казанова пустил слезу. "Не показывайте мне своего отчаянья."

Два часа Казанова ходил по садам виллы Боргезе. Он был в отчаяньи. Он полюбил Рим. По дороге к счастью он упал в пропасть. Что было его главной ошибкой? Слишком большая любезность.

На другой день он доверил кардиналу всю драму влюбленных. Весь в слезах целый час он говорил о своем горе. Кардинал спросил только: "Куда?"

От гнева у Казановы высохли слезы: "В Константинополь!"

Кардинал помолчал немного и сказал со смехом: "Я благодарен, что не в Исфахан! Тогда у меня были бы затруднения. Вы получите специальный паспорт, потому что в Романьи на зимних квартирах стоят две армии."

Дома Казанова сказал себе, что он либо свихнется, либо доверится вдохновению своего доброго ангела.

Через два дня кардинал вручил ему паспорт и запечатанное письмо к Осману Бонневалю - паше Карамании, жившему в Константинополе. Венецианский посланник да Лецце дал рекомендательное письмо к богатому турецкому другу.

Донна Чечилия при расставании сказала, что Лукреция скоро станет матерью. В первый раз Казанова хвастается отцовством. Анжелика конечно не пригласила его на свадьбу.

Папа послал привет Бонневалю; свое благословение он едва ли мог послать, так как Бонневаль, происходивший из древнейшего французского графского рода и бывший генералом принца Евгения, стал мусульманином и генералом янычаров. Однако, папа благословил Казанову и подарил золотой венок с розами из агата - стоимостью в двенадцать цехинов.

Аквавива вручил ему кошелек с семьюстами цехинов. Казанова ехал в почтовой карете, рядом были мать и дочь; они были уродливы, путешествие скучным.

Глава шестая. Беллино и фенрих Казанова

Я Казанова. Путешественник.

Казанова. "Воспоминания"

В Анконе он начал жизнь авантюриста. Семь месяцев назад он приехал сюда, чтобы возможно стать папой. С венком каменных роз от папы он снова появился в Анконе на пути в Турцию.

Тогда, несмотря на сверкающие перспективы, он был вынужден жить на милостыню нищенствующего монаха, сегодня у него не было перспектив, но была тысяча цехинов. В Калабрии он отказался от карьеры из страха перед скукой, в Риме он разрушил ее состраданием к беременной женщине; вместо того чтобы начать новую карьеру, следующие двадцать лет он смеялся над серьезностью жизни, из-за игры слов уехав в Константинополь, где его ждали только приключения и чужой замкнутый мир.

Именно потому, что он жил без плана и профессии, он стал искателем эротических приключений. Вплоть до двадцати лет его эротические авантюры были достаточно скромными. Он познал двух полудевочек-полуженщин. Он любил две пары сестер и при удобном случае заимел молодую сестру. Это последовательность указывает на будущего соблазнителя, неохотно упускающего что-либо. Юморист вывел бы из этого новое психологическое правило.

Все его случайные победы над захваченной врасплох арендаторшей и кухаркой священника в Осаре глубоко устыдили Казанову, получившего отказы от графини Бонафеде, от маркизы Дж., от племянницы священника Анджелы, от куртизанки Джульетты, и вероятно также от госпожи Вида и Барбары Далакуа.

К двадцати годам у него были лишь две настоящие возлюбленные: шестнадцатилетняя Нанетта, восемнадцатилетняя Лукреция. Обе покорились слишком быстро, если не сказать что сами соблазнили его. На первой же девушке, захваченной им настойчивостью и дерзостью, он сразу же хотел жениться и только обстоятельства предотвратили это.

Он остановился в Анконе в лучшей гостинице, поругался с хозяином, который в постный день не хотел подать ему мясо и рассказал кастильскому поставщику испанской армии в Италии Санчо Пико, с которым познакомился в гостинице, что он секретарь кардинала Аквавивы, кем уже больше не был.

Многие критики утверждали, что он там не был, и что его пребывание в Калабрии, Неаполе и Риме протекало по-другому. Все даты были перепроверены и было найдено, что он не слишком ими манипулировал. Следуя Густаву Гугитцу, Казанова возвратился в Анкону не 25 февраля 1744 года, как написано в воспоминаниях, а в начале 1745 года, когда уже шла война за австрийское наследство между испанскими и австрийскими войсками в северной Италии. К счастью в своем окружении Казанова встречал меньше скептиков, чем в потомках.