Редьярд Киплинг - Сказки Старой Англии

- Когда в деревне свирепствует чума, соседи закрывают все ведущие в нее дороги, а ее жители выставляют на них или камень с выемкой сверху, или кастрюлю, или сковородку, чтобы люди из пораженной деревни, если хотят купить какие-нибудь продукты, могли бы положить в них деньги, перечень того, что им нужно, и уйти. Потом приходят те, кто готов продукты продать, - чего не сделаешь ради денег! - берут деньги и оставляют столько товару, сколько, по их мнению, на эти деньги полагается. Я увидел четырехпенсовую серебряную монету, валявшуюся в луже, а в руке человека размокший листок с перечнем того, что он хотел бы купить.

"Моя жена! О моя жена и дети!" - вскричал вдруг Джек и бросился вверх по холму. Я за ним.

Из-за сарая выглянула какая-то женщина и прокричала нам, что в деревне чума и что мы, если хотим остаться живыми, должны уйти отсюда.

"Любовь моя! - говорит Джек. - Я ли должен уйти от тебя?"

Тут женщина бросается к нему и говорит, что все дети здоровы. Это была его жена.

Когда мы со слезами на глазах воздали благодарность господу, Джек сказал, что он рассчитывал оказать мне совсем не такой прием, и стал убеждать меня бежать оттуда, пока я не заразился.

"Ну уж нет! Накажи меня господь, если я покину вас в такую годину, возразил я. - Избавление от болезни не только в руках бога, но частично и в моих".

"О сэр, - говорит женщина, - вы врач? У нас в деревне нет ни одного".

"Тогда, дорогие мои, я обязан остаться у вас и трудом оправдать свое звание".

"По-послушай, Ник, - начал, заикаясь, Джек, - а я ведь все время принимал тебя только за свихнувшегося проповедника круглоголовых [*69]".

Он засмеялся, затем засмеялась его жена, за нею я - прямо под дождем нас всех троих охватил беспричинный приступ смеха, который мы в медицине называем припадком истерии. Тем не менее смех ободрил нас. Так я и остался у них.

- Почему ты не отправился дальше, к своему брату в Грейт Уигсел, Ник? - спросил Пак. - Это всего семь миль по дороге.

- Но чума-то свирепствовала в этой деревне, - ответил мистер Калпепер и указал на уходящий вверх холм. - Разве я мог поступить иначе?

- А как звали детей священника? - спросила Юна.

- Элизабет, Элисон, Стивен и младенец Чарльз. Я сначала их почти не видел: мы с их отцом жили отдельно - в сарае для телег. Мать мы с трудом уговорили остаться в доме, с детьми. Она и так намучилась.

А теперь, дорогие мои, я с вашего позволения перейду непосредственно к основной теме рассказа.

Я обратил внимание жителей деревни на то, что чума особенно свирепствовала на северной стороне улиц, ибо там не хватало солнечного света, который, восходя к "primum mobile" - источнику жизни (я выражаюсь астрологически), обладает в высшей степени очистительными и оздоравливающими свойствами. Большой очаг чумы образовался вокруг лавки, где продавали овес для лошадей, другой, еще больший, на обеих мельницах у реки. Понемногу чума поразила еще несколько мест, но в кузнице, заметьте, ее не было и следа. Заметьте также, что все кузницы принадлежат Марсу, точно так же, как все лавки, торгующие зерном, мясом или вином, признают своей госпожой Венеру. В кузнице на Мандей-лейн чумы не было.

- Мандей-лейн? Ты говоришь о нашей деревне? Я так и подумал, когда ты упомянул про две мельницы! - воскликнул Дан. - А где тот чумной камень? Я хотел бы на него посмотреть.

- Так смотри, - сказал Пак и указал на куриный камень-поилку, на котором лежали велосипедные фонарики. Это был шершавый, продолговатый камень с выемкой сверху, весьма похожий на небольшое кухонное корытце. Филлипс, у которого ничего не пропадало впустую, нашел его в канаве и приспособил под поилку для своих драгоценных курочек.

- Этот? - Дан и Юна уставились на камень и смотрели, смотрели, смотрели.

Мистер Калпепер несколько раз нетерпеливо кашлянул, затем продолжал:

- Я стараюсь рассказывать столь подробно, дорогие мои, чтобы дать вам возможность проследить - насколько вы на это способны - ход моих мыслей. Чума, с которой, как я уже говорил, я боролся в Валлингфорде, графство Оксфордшир, была гнилой, то есть сырой по природе, поскольку она возникла в районе, где полно всяких рек, речушек и ручейков, и я, как уже рассказывал, лечил людей, погружая их в воду. Наша же чума, хотя, конечно, у воды и она сильно свирепствовала, а на обеих мельницах убила всех до единого, не могла быть побеждена таким способом. И это поставило меня в тупик. Гм-гм!

- Ну и что же вы делали с больными? - строго спросил Пак.

- Мы убеждали тех, кто жил на северной стороне улицы, полежать немного в открытом поле. Но даже в тех домах, где чума унесла одного, а то и двух человек, оставшиеся просто наотрез отказывались покидать свой дом, боясь, как бы его не обчистили воры. Они предпочитали рисковать жизнью, но не оставлять своего добра без присмотра.