Джузеппе Куликкья - Всё равно тебе водить

- Можно поинтересоваться, когда ты соберешься в армию? - начинал он за столом, а ТелеМайк с экрана разорялся на полную громкость.

- Это не от меня зависит. Я жду письма.

- К этому времени ты должен был уже от неё отделаться. Так, мать?

Мать готовила салат.

- Если бы ты меня слушал, ты бы уже сделал первый шаг в своей карьере.

- Ну и что?

- А то, что ты должен понять: в жизни что-то значат только деньги.

Деньги, деньги и деньги! Заруби себе на носу. Кое-кто начинал с жестянки, а теперь у него автомобильный концерн и пол-Италии в придачу, запомни это.

Продолжение следовало в том же духе. Мне невольно вспоминались газетные заголовки последнего времени:

В ВЕРОНЕ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ ХОРОШЕЙ СЕМЬИ УБИВАЕТ ОТЦА МОЛОТКОМ...

ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ НАСЛЕДСТВО

В моём случае о наследстве говорить не приходилось, но я бы хоть поел спокойно.

- В твои годы надо думать о том, как себе дорогу пробивать, а не книжки читать!

Мать мыла посуду.

- А знаете, как вам повезло? - спрашивал ТелеМайк очередного недоумка.

14

Хорошо, что была Карлотта, моя тетя. Единственная, с кем я мог поговорить.

У неё я проводил долгие летние месяцы детства. Она жила в родительском доме, за городом. Её легкий нрав, истории, которые она мне рассказывала, её побеленные комнаты, - стали убежищем от вечно плохого настроения отца. Как-то вечером я ей позвонил.

- Рада тебя слышать, - сказала она. - Ну, что у тебя не так?

- Всё... Мне всё надоело.

- Не преувеличивай. Разве можно так говорить в двадцать лет?

- Всё время чувствую себя лишним.

- В твои годы это нормально - чувствовать себя лишним.

- Я не знаю, кто я такой. Не знаю, что со мной будет через месяц. Девушки меня не замечают. И отец ни на минуту в покое не оставляет.

- Не обращай внимания. Успокойся. Ты молодой, умный, впечатлительный. Я в тебя верю.

- Серьёзно?

- Ну конечно.

Сам я не верил в себя ни на грош. Мне было приятно слышать, что кто-то верит.

15

Как-то зимою, выйдя под вечер из университета, я встретил Энцу. Мы не виделись с окончания школы. Волосы у неё торчали в разные стороны и были зелеными, как яблоко. На выпускные экзамены они были выкрашены в карминно-красный или в ультрамариновый, не помню точно. Но яблочно-зеленые шли ей больше. В темноте они почти фосфоресцировали.

- Привет, Вальтер. Как дела?

- Да вот, из университета возвращаюсь.

- А зачем ты туда ходил?

- Я в него поступил. Хожу на лекции.

- Ты в него поступил? - вид у неё был такой, словно перед нею стоит марсианин.

- Да, месяц назад. Литература и философия.

- Ах ты господи! Так вот почему тебя больше нигде не видно!

- Ага. А ты как?

Она продемонстрировала мне свои "Мартенсы". Серебряные.

- Нравится? Я их сама раскрасила. Из распылителя.

- Потрясающе.

- Здесь таких ни у кого нет. А в Лондоне можно найти только у Вивьен Вествуд. Я это из The Face вычитала.

- Ты в них прямо как астронавт.

- Как только наскребу денег, заведу себе пару платформ. Пару настоящих деревянных платформ. В Лондоне от них кипятком писают.

- И где ты их найдешь?

- На барахолке.

Мы немного помолчали. Тема номер один - одежда и аксессуары - была исчерпана.

С моими сверстниками всегда опасно исчерпать тему одежды и аксессуаров.

Неизбежно повисают длинные паузы. Бар перед университетом был набит будущими менеджерами и их женщинами, только что с Мальдив. Где-то на белом свете уже растут их филиппинские горничные.

- Возьмем что-нибудь в баре?

- Здесь, в этом баре? Ни за что на свете. И потом, я жду Пачкуна.

- Пачкуна?

- Это один пушер. У него обалденная трава. А порой он мне просто так немного дает. Мы забили стрелку на шесть. Надеюсь, он не забыл.

- Сегодня вечером - что ты делаешь?

- Ну, не знаю. Если все будет нормально, косяк забью. Зато вот завтра вечером открывает сезон Space-Lab. Может придешь?

- Слишком дорого.

- Да брось. Я тебе приглашение в кассе оставлю. Придешь?

- Ладно.

Мы попрощались. Отходя от неё, я увидел типа, которого никогда раньше не встречал. Поравнявшись со мной, он улыбнулся. Я обернулся - он разговаривал с Энцей. Судя по его виду, это и был Пачкун.

16

На дискотеку я ходил примерно раз в год, и всякий раз спрашивал себя, до чего же надо дойти, чтобы снова туда захотелось.

Я подошел к Space-Lab'y примерно в полдвенадцатого. У входа - никаких следов очереди. Подождал минут сорок. Ни души. Я стал подумывать, не ошиблась ли Энца, и правильно ли я её понял. В двадцать минут первого, вконец продрогнув, я решил позвонить в дверь. Два глаза досмотрели меня через окошко. Дверь открылась. На пороге заведения на меня навалилась стена музыки. Три или четыре культуриста в белых майках с черными надписями SECURITY уставились на меня, как на странную зверушку. Я смутился.