Гейвин Максвелл - Кольцо светлой воды

Первые две-три недели она большую часть времени спала, как это бывает с детьми.

Она быстро росла, и при каждом пробуждении было видно, как у неё прибавляются силы и улучшается координация движений. Все пять чувств у неё развивались пропорционально, глаза стали раскрываться шире, стали круглее, и дымка в них прояснилась. Её привлекали движения, она стала узнавать свою бутылочку и протягивала к ней лапы. Удивительные у неё лапки. Короткие пальчики, сильные и подвижные, и чуть-чуть перепончатые. На кончике каждого пальца было небольшое углубление - всё, что осталось от когтей. Лапы у неё играли очень важную роль, она исследовала ими любой новый предмет, по мере того, как она взрослела, они приобрели удивительную ловкость.

Эдаль, так мы назвали её, по природе своей была очень чистоплотной и, проснувшись, всегда отползала от своей постели для совершения туалета. Мы жили только на верхнем этаже дома, там было попрохладнее, и, беспокоясь о её безопасности, устроили ей дневную постель в ящике из-под пива. Скомканная газета "Дейли телеграф" служила хорошим поглощающим и легко сменяемым материалом, а мягкая хлопчатая тряпка служила ей собственно постелью. Там ей было удобно, не было сквозняка, а места было достаточно, чтобы двигаться и оставаться сухой.

Ночи в то время года были прохладными, и когда мы ложились спать, она устраивала гнездо между нашими подушками. Нередко мы испуганно вздрагивали, когда со скрипучим писком она возглашала о том, что пошевелилась.

В первые два-три дня мы кормили её через каждые два часа и, если она просила, то раз-другой ночью. Пища при этом должна была быть очень равномерной. Возмущённое крещендо "Уииии" вскоре извещало нас о том, что бутылочка холодная. С течением времени промежутки между кормлениями увеличились до четырёх часов, и она перестала есть ночью. Количество пищи, которое она принимала за раз, увеличилось до шести унций. Находясь на руках и принимая пищу, Эдаль любила лежать на спине.

Крепко ухватившись за горло бутылки, она урчала от удовольствия пока сосала и при этом сильно откидывала назад свою круглую головку. Присцилла, котёнок Стинки-Пух, а иногда и элегантный чёрный кот Сути собирались вокруг, ожидая остатки молока, после того как Эдаль насытится. Если сдавить полиэтиленовую бутылочку, то выпрыскивается тоненькая струйка молока. Стинки-Пух проворно улавливал струю. У него быстро шевелился язык, уши прижимались назад, и он не упускал при этом ни капли. Бедной Присцилле за ним было не угнаться. Язык у неё бестолково болтался, зад волочился по полу, а молоко попадало ей в нос, в глаза, куда угодно, только не в огромную пасть. Сути тоже не очень-то преуспевал в этом деле и сердито удалялся, брезгливо мотая лапой.

Эдаль теперь спала всю ночь в своей собственной постельке рядом с нашей.

Примерно в шесть утра наш мальчик-помощник выносил её ненадолго к Присцилле, а в это время готовилась ей первая еда и наш утренний чай. Всё это время Присцилла преданно помогала ей в исполнении личной гигиены, и, к сожалению, должен заметить, что Эдаль реагировала на это с негодованием и платила чёрной неблагодарностью.

Мы были особенно довольны нашими "мальчиками". Они охотно ухаживали за животными, а Эдали были преданы почти так же, как и мы сами.

Мы были более чем вознаграждены за те ночи, когда она не давала нам спать. Когда она подросла и обрела свои настоящие формы, то стала настоящим членом семьи и всех приводила в восторг. К концу сентября она выросла примерно до сорока пяти сантиметров, этакий юркий весёлый детёныш выдры.

Когда её впервые познакомили с ванной, Эдаль взвыла от страха. Её пришлось долго уговаривать и убеждать в том, что выдры любят воду, и вскоре она поняла, что поплескаться в дюйме-другом прохладной воды большое удовольствие. Неплохо также и попить.

С течением времени мы постепенно наполняли ванну всё больше, чтобы можно было по настоящему плавать. Усердно шлёпая кругами, она вдруг поднимала на нас взгляд с удивительно комичным выражением. -Ну! Вы только посмотрите на меня!

Когда мы в ответ смеялись, она прямо-таки ухмылялась нам.

- "Уиии-ии". Вот это жизнь!

Теперь ей уже нравилась ванна. Она научилась плавать под водой и кувыркаться в ней. Оттолкнувшись своими широкими перепончатыми лапами, она выпрыгивала из воды и плюхалась пузом вниз. Ей также очень нравилось украдкой выглядывать из-за борта ванны и затем мгновенно нырять. У неё появилась целая коллекция ванных игрушек, всяких разных, а самой любимой была пластмассовая мерная кружка.