Джон Мильтон - Потерянный рай

Он смолк, и Сын великий подал знак Блистательному стражу, что стоял Невдалеке; страж вострубил в трубу, Быть может, в ту, взывавшую поздней, При нисхожденье Бога на Хорив; Ее, быть может, некогда услышат, Гремящую в День Страшного Суда. Трубленье Ангельское разнеслось По всем краям Небесным; отовсюду Из амарантовых, счастливых кущ, От берегов ручьев живой воды, Где Дети Света, в радостном кругу, Общались меж собой,- они спешат На Царский зов, занять свои места; С Престола высочайшего Господь Веленье всемогущее изрек:

"- Сыны Мои! Вот, как один из нас Отныне стал Адам; вкусил он плод Запретный и Добро и Зло познал. Пускай гордится веденьем Добра Утраченного, разуменьем Зла Приобретенного; но был бы он Счастливей, если б знал Добро одно, А Зла не ведал вовсе. Он весьма Скорбит, раскаиваясь и моля Прощенья: это Мною внушено, Однако, предоставленный себе, Он суетен и шаток; посему, Дабы он к Древу Жизни не простер Длань дерзновенную и не вкусил, Чтоб стать бессмертным, даже не мечтал О вечной жизни, изгоню его Из Рая, для возделанья земли, Откуда взят,- воистину, приют Ему гораздо свойственней теперь! Сверши Мое веленье, Михаил! Из Херувимов избери бойцов Пылающих, дабы коварный Враг, В поддержку Человеку иль стремясь Эдем присвоить праздный, новой смуты Коварной бы не произвел; спеши И беспощадно грешную чету Из Рая выдвори; запрещено Топтать святое место нечестивцам,Им возвести, что изгнаны они Со всем своим потомством навсегда, Но грозно приговор не объявляй Суровый, чтоб их вовсе не сразить; Я вижу, как, смягчась, они вину Оплакивают. Ежели приказ Покорно примут Мой - не откажи Им в утешенье, поучи, наставь, Открой Адаму - что произойдет В грядущем, как тебя Я вразумлю, Упомяни завет Мой о грядущем Восстановленье в семени Жены И горемычных с миром изведи. С восточной стороны, где доступ в Рай Всего удобней,- учреди посты Из Херувимов, пламенем меча Широковеющим, Мой сад укрой, Пускай страшит оно издалека Всех приближающихся и замкнет Дороги к Древу Жизни, чтобы Рай Не обратили Духи Зла в притон, Моими Древесами завладев, И с помощью похищенных плодов Не соблазнили б сызнова людей".

Он смолк. Архангел вмиг пустился в путь, С ним Херувимов блещущая рать, И каждый Херувим - четверолик, Как Янус двоекратный; все бойцы Многоочиты; их тела везде Усеяны глазами без числа И недреманней Аргусовых глаз; Аркадская бы флейта усыпить Их не могла бы - сельская свирель Гермеса, ни его снотворный жезл. Тем часом Левкотея, пробудись, Приветствовала мир священным светом И землю бальзамической росой Кропила вновь; Адам прервал тогда Молитву, и Праматерь прервала, И оба снова силы обрели, Ниспосланные свыше,- некий луч Надежды, что в отчаянье самом Блеснул утешно, радость пополам Со страхом. В разногласье этих чувств, Адам, с бывалой милостью, к жене Склонился и такую начал речь:

"- Я верю, Ева, что обилье благ, Доступных нам, ниспослано с Небес. Не верится, чтобы от нас могло Подняться к Небу нечто, повлияв На мысли Всеблаженного Творца, И волю преклонить Его; меж тем Молитва теплая, короткий вздох Людского сердца - могут вмиг достичь Престола Миродержца. С той поры, Как Бога оскорбленного смягчить Мольбой решил я, на колена пал И сердце сокрушенное отверз, Мне кажется - Он милосердно слух Склонил и кротко внял. В моей душе Мир воцарился вновь, и я обет Всевышнего внезапно вспомянул, Что семя некогда твое сотрет Главу Врага; об этом, устрашенный, Забыл я, но отныне убежден, Что горечь смерти миновала нас И мы пребудем живы, не умрем. Возрадуйся же, истинная мать Людского рода, мать живых существ! Жив Человек тобою, и живет Для Человека всяческая тварь".

Но Ева грустно молвила в ответ: "- Достойна ль я, виновная, носить Такое имя? Должная во всем Тебе помощничать, я приспешила Твою погибель; подобают мне Упреки, недоверие, позор. Но мой Судья безмерно милосерд, Я первая преступно прийела На Землю Смерть, а Он меня вознес И благодатно удостоил стать Истоком первым жизни; также ты Весьма великим званьем наделил. Хоть по заслугам зваться я должка Совсем иначе. Нас, однако, ждет Работа в поле. Нам в поту лица Теперь трудиться ведено, хотя Ночь напролет не спали мы. Гляди! О наших треволненьях не печась, Заря, как прежде, розовой тропой С улыбкой шествует, и мы пойдем! Теперь я от тебя не отдалюсь Вовеки, где б ни ждал урочный труд, Отныне - целодневный, но доколь Мы обитаем здесь,- что отягчить Способно столь приятные прогулки? Пускай мы пали, будем жить в Раю, Довольны тем, что обитаем здесь".