Джон Мильтон - Потерянный рай

На этот вызов Ангельский отряд Лучистый алым пламенем зардел, Фалангой серповидною тесня Врага, направив копья на него; Точь-в-точь - созревшая для жатвы нива Церерина, густой, остистый лес Колосьев наклоняет до земли, Куда их ветер гнет; глядит на них Крестьянин озабоченный, страшась, Чтоб урожай желанный не принес Ему одну мякину. Сатана В тревоге, силы все свои напряг И словно Атлас или Тенериф, Во весь гигантский выпрямившись рост, Неколебимо противостоял Опасности. Он головой в зенит Уперся; шлем его увенчан был Пернатым ужасом; сжимал кулак Оружие, подобное копью И вместе с тем служившее щитом! Вот-вот свершатся страшные дела! Не только Рай, но звездный небосвод, Стихии все могли быть сметены, Размолоты, развеяны как пыль В свирепой этой стычке, но Господь Весы на небе поднял золотые; Меж Скорпионом и Астреей мы И ныне видим их. На тех весах Он созданное взвесила первый раз, С воздушной оболочкой уравнял Парящий шар земной; до наших дней Событья взвешивает, судьбы царств, Исход военных действий; и теперь Два жребия Всевышний положил На чаши: отступленье - на одну, Сраженье - на другую. Взмыла вмиг Она до коромысла. Знак такой Увидев, Гавриил сказал Врагу: "- Мою ты знаешь силу, я - твою. Не наши обе, нам лишь вручены. Безумие - оружием бряцать, Когда твоим ты властен совершить Не более того, что Бог попустит, Равно как я - моим; хоть я вдвойне Сильней и в прах могу тебя втоптать. Взгляни наверх, прочти твою судьбу В небесном знаменье, где взвешен ты. Узнай, насколько легок ты и слаб В противоборстве!" Враг возвел глаза, Свою увидел чашу, что взвилась Высоко, и с роптаньем отступил, И все ночные тени вместе с ним.

КНИГА ПЯТАЯ

СОДЕРЖАНИЕ

Утро приближается. Ева рассказывает Адаму свой тревожный сон; огорченный Адам утешает ее. Они приступают к повседневным трудам. Утренний гимн у входа в кущу. Бог, предупреждая возможные в будущем попытки оправдания со стороны Человека, посылает Архангела Рафаила, дабы утвердить Адама в повиновении, поведать ему о свободе воли и уведомить о близости Врага, рассказать, кто он, каковы его цели, а также о прочих предметах, о которых следует знать Адаму. Рафаил нисходит в Рай; его прибытие, замеченное Адамом, сидящим у кущи. Адам встречает Рафаила, приглашает его в свое жилье, угощает лучшими райскими плодами, собранными Евой. Беседа за трапезой. Рафаил, исполняя поручение, напоминает Адаму о его блаженстве в Раю и о злобе Врага. По просьбе Адама объясняя ему, кто таков его Враг, он начинает рассказ от Первого мятежа на Небесах, о том, как Сатана увлек свои легионы на Север, там возмутил их и обольстил всех, кроме Серафима Абдиила. Последний пытается убедить Сатану отречься от своих замыслов, но, не преуспев в этом, покидает стан мятежников.

Уже скользя на розовых стопах, С востока утро близилось, на дол Заморские роняя жемчуга, Когда Адам восстал в обычный срок От сна воздушно-легкого; вкушал Он пищу только чистую, и в нем Кровь чистая текла, а потому И сон его от лепета листвы И плеска ручейков, от песни птах Рассветной, меж ветвей, от опахала Аврорина,- развеивался вмиг. С тем большим изумленьем он узрел, Что, кудри в беспорядке разметав, В тревожном сне, с пылающим лицом, Не пробудилась Ева. К ней склонясь, Полупривстав, на локоть опершись, Наш Праотец любовно созерцал Очаровательную красоту Жены прельстительной равно во сне И наяву; он, Евиной руки Едва коснувшись, ласково шепнул, Умильного дыхания нежней, Которым Флору обдает Зефир: "- Прекраснейшая, лучшая моя, Найденная! Последний, лучший дар Небес! Неиссякаемый родник Вс? новых нег! Проснись! Уже рассвет В сверканье; освеженные поля Зовут. Мы тратим дивный час, когда Могли б следить, как нежные взошли Растения, как роща расцвела Лимонная, как мирра и тростник Целительный сочатся, как Природа Пестреет вновь, как, прилепясь к цветку, Пчела сосет пахучий, сладкий сок!"

Так он шептал; она же обняла Его, промолвив с ужасом в глазах: "- Единственно в тебе заключены Стремленья все мои; единый ты Мое блаженство, слава и покой. Отрадно видеть вновь твое лицо И возвращенье утра! Нынче ночью (Подобной не знавала я досель), В виденье сонном,- если это сон,Ни ты мне не явился, ни труды Вчерашние, ни замыслы работ Сегодняшных. Обида и тоска, Которых я до этой ночи злой Не ведала, тревожили меня; И мнилось: кто-то ласково шептал Мне на ухо; я думала сперва, Что это голос твой. Он говорил: "- Зачем ты, Ева, спишь? Царит пора Волшебная прохлады и молчанья, Лишь сладостные трели певуна Бессонного, ночного, в тишине, Любовью вдохновленные, звучат. Владычит нолнолунье; мягкий свет Обличье призрачное придает Всему, но тщетно: этого никто Не видит. Недреманные глаза Небес отверсты; чем же любоваться, Как не одной тобой, они хотят, Природы утешеньем? Целый мир, Обвороженный прелестью твоей, Глядит не наглядится на тебя!"