О'Генри - Остатки кодекса чести

В то время я был еще джентльменом и, конечно, не сказал никому ни слова. Но сегодня меня выгнали из питейной, у меня нет больше ни чести, ни совести; сегодня я продал бы за рюмку коньяку молитвенник моей матери! Я не ставлю вам тяжелых условий... Я прошу только тысячу долларов за то, что во время всей вашей кутерьмы я спал непробудным сном и ничего не видел.

Гудвин распечатал еще два письма и сделал на них карандашные пометки. Потом он кликнул секретаря.

- Мануэль!

Секретарь мгновенно появился.

- Когда отходит "Ариэль"? - спросил Гудвин.

- Сеньор, - ответил молодой человек, - сегодня в три. Он зайдет еще в порт Соледад за дополнительным грузом, а оттуда прямо в Новый Орлеан.

- Bueno, - сказал Гудвин. - Эти письма могут подождать.

Секретарь снова удалился под манговое дерево к своей папиросе.

- Круглым счетом, - спросил Гудвин, глядя прямо в лицо Вельзевулу, - сколько денег вы должны в этом городе, не считая тех, которые вы "брали взаймы" у меня?

- Долларов пятьсот приблизительно, - ответил, не задумываясь, Блайт.

- Ступайте в город и составьте там точный список всех ваших долгов. Этот список принесите мне через два часа, и я пошлю Мануэля с деньгами, чтобы он заплатил все до последнего гроша. Я также распоряжусь, чтобы вам купили приличный костюм Вы уедете на "Ариэле" в три Мануэль проводит вас к самому судну, и, перед тем как оно тронется в путь, он вручит вам тысячу долларов. Но, надеюсь, вы понимаете сами, что за это...

- Вполне понимаю! - весело выкрикнул Блайт.

Всю ту ночь я проспал без просыпу под апельсинным деревом мадамы Ортис и теперь должен навеки отряхнуть от себя прах Коралио. Не беспокойтесь, я выполню свое обязательство честно Лотоса мне больше не есть. Ваше предложение отличное, и сами вы отличный человек и дешево отделались. Я подчиняюсь всем вашим условиям. Но покуда... у меня страшная жажда... и, милый Гудвин...

- Не дам ни реала, - твердо сказал Гудвин, - покуда вы не сядете на пароход. Если вам дать деньги сейчас, вы через полчаса так напьетесь...

Но тут Гудвин всмотрелся в покрасневшие глаза Вельзевула, увидел, как дрожат у него руки и какой он весь расхлябанный Он шагнул через стеклянную дверь террасы в столовую и вынес оттуда стакан и графинчик водки.

- Выпейте покуда, на дорогу! - сказал он, угощая шантажиста, как своего лучшего друга.

У Блайта-Вельзевула даже глаза заблестели при виде той благодати, по которой все утро томилась его душа. Сегодня в первый раз его отравленные нервы не получили той установленной дозы, которая была им нужна. И в отместку они мучили его жестоко. Он схватил графин, и хрустальное горлышко застучало об стакан в его дрожащих руках. Он налил полный стакан и встал навытяжку, держа стакан перед собою в руке. На минуту ему удалось высунуть голову из заливающих его гибельных волн. Он небрежно кивнул Гудвину, поднес стакан ко рту и пробормотал. "Ваше здоровье", соблюдая древний ритуал своего потерянного рая. А потом, так внезапно, что вино расплескалось у него по руке, он отставил стакан, не отпив ни единого глотка.

- Через два часа, - прошептал он Гудвину сухими губами, сходя вниз по ступенькам и направляя стопы свои в город.

Дойдя до тенистой банановой рощи, Вельзевул остановился и туже затянул пояс.

- Этого я сделать не мог, - лихорадочно сказал он, обращаясь к верхушкам банановых деревьев. - Хотел, но не мог. Джентльмен не может пить с человеком, которого он шантажирует.

1) - Кассава - южноамериканское тропическое растение,

корни которого богаты крахмалом.

2) - См. предисловие переводчика.