Марк Ренуар - Валенсия

Не знаю почему, но я послушался и отдернул штору. Она довольно улыбалась, облокотившись о барьер, и стала осматривать зал горящим от похоти взглядом. На нас стали обращать внимание. Я закрылся шторой и из зала нельзя было увидеть, что она сидит у меня на коленях. Но вид ее без слов говорил умудренным опытом завсегдатаям бара, какое плотское вожделение двигало ее телом взад и вперед. Наслаждение росло с невыразимой быстротой и вместе с ним мутное сознание овладевало мной. Зара стала так яростно ерзать на мне, что заскрипел диван под нами. Судорожно вцепившись пальцами в барьерный бархат, прикрыв глаза и тяжело дыша открытым ртом, она являла собой всему залу зрелище, достойное лучшей порнографической картины по силе своего воздействия. Музыка смолкла. Зал затих. Чуя своим пьяным, затуманенным похотью сознанием скандал, я не нашел в себе силы противостоять этому. Развязка наступила неожиданно. Зара вдруг вскрикнула и повалилась грудью на барьер, забилась в судорогах, излив на меня потоки горячей жидкости. В зале поднялся невообразимый гвалт, кто-то аплодировал, кто-то визжал, какой-то мужчина вопил не своим голосом:

- Браво-о-о-о-о-о... Я задернул штору, стащил ее с себя, бросил на диван. Меня душила злость и жгучий стыд залил краской мое лицо.

- Что ты наделала? Она удивленно посмотрела на меня своими ясными глазами и, наивно улыбаясь, спросила:

- А что?

- Да ведь ты опозорила меня на весь Кельн!

- Чем же я тебя опозорила? Наоборот, ты теперь будешь в почете. Ведь не каждый мужчина так смел, как ты.

В дверь постучались. Я поднял ее на ноги и приказал привести себя в порядок. В кабинет влетел красный от гнева бармен.

- Господа, я попрошу вас оставить зал бара.

- Что, вы уже закрываете? - наивно спросила Зара, грациозно поведя бедрами. Бармен смутился.

- Нет, но я...

То есть вы, ну, вы меня понимаете, -окончательно сбился с толку бармен под пристальным взглядом моей очаровательной подруги. Она ласково потрепала его по щеке и, смеясь, сказала:

- Мой милый мальчишечка. Не надо так волноваться. Я уверяю вас, что в высшей степени невежливо выгонять клиентов.

- Да, но...

- Никаких но. Выпейте с нами глоток вина, - она схватила его за руку и потащила к столу.

- Рэм, поухаживай за хозяином. Я еще не оправился от смущения и стоял, как столб, посреди кабинета.

Зара налила ему бокал и, подхватив другой, чокнулась с ним.

- За ваше здоровье. За процветание вашего бара, - с пафосом провозгласила она.

- Рэм, возьми рюмку, - скомандовала Зара. Мы выпили. Бармен ощупывал фигуру Зары масляным наглым взглядом, пытаясь заглянуть под вырез платья на груди. Вошел официант.

- Хозяин, - мрачно буркнул он, оглядывая нас с Зарой колючими глазами, там просит вас один господин в зале. Бармен спохватился и, извинившись, вышел за официантом, посоветовав нам уехать. Я взглянул на часы. Было половина пятого. Еще полтора часа. Блаженно улыбаясь, Зара медленно раскачивала тело из стороны в сторону, напевая какую-то озорную песенку.

- Может быть, уедем? - спросил я.

- Ну что ты, пупсик! Здесь так хорошо.

Снова, не постучавшись, вошел официант.

- Вас просят уйти из бара, - с ледяным бесстрастием произнес он, выпучив глаза в пространство.

- Мы сейчас уезжаем, - сказал я и сунул ему в руку несколько купюр по сто марок. Лицо его мгновенно расплылось в елейном подобострастии, и он засуетился вокруг нас.

- Прикажете вызвать такси? Мадам, вы забыли вашу сумочку, - обратился он к Заре.

Она мило улыбнулась и, хитро прищурившись, выпалила ему в глаза:

- будьте так любезны, подайте мне мои трусы, они под столом.

Я чуть не упал от неожиданности. А официант, как кот, юркнул под скатерть и, вытаращив преданно собачьи глаза, подал Заре ее трусы, смерив ее восхищенным взглядом. Скоро мы вышли на улицу. У подъезда бара ждала толпа. Увидев Зару, мужчины стали аплодировать, некоторые целовали ей руки, кто-то услужливо распахнул перед ней дверцу машины. Женщины с нескрываемым любопытством заглядывали ей в глаза. Я слышал, как кто-то сказал: "Что за прелесть! Одну ночь с такой и не надо жизни!" С места я рванул машину на полную скорость. Мы ринулись в пустынные улицы и переулки. Через 40-50 минут мы выскочили на городскую автостраду и я остановил машину.

- Ты что, сумасшедшая? - спросил я ее.

- С чего ты взял?

- Ты видишь, что ты устроила?

- Но это же успех! Фурор! Об этом будет говорить вся Германия.

- В этом-то и вся трагедия. Неужели ты не понимаешь? - заорал я.