Вячеслав Вигриян - Перемещенный

— Гайда! Гайда! — Коржич без всяких проволочек повел отряд туда, куда приказывал ему Степан. Повел в хорошем темпе, стремясь как можно быстрее покинуть место вероятного появления противника.

— Так ты староста уже? Как? Тебя же даже десятником не выбирали! — похоже, Улуша начинала потихоньку приходить в себя после потрясения, раз уж обратила внимание на его головокружительный карьерный взлет.

— Ну, а теперь вот взяли, да и выбрали, — посмеиваясь, Степан наклонился к ее уху и вкратце поведал о том, что приключилось с ним во время ее отсутствия.

Слушала девушка очень внимательно, временами переспрашивала, иногда задавала уточняющие вопросы. То и дело покачивала головой, удивляясь силе Степанового красноречия. Добром уговорить одного сиртя взять в руки оружие демонов — и то задача из разряда невыполнимых, а тут поди ж ты, восемь десятков, все как один, мало того, что согласились, так теперь еще и готовы были пойти в огонь и воду за своим идейным вдохновителем. Чудеса…

— Пойду Варваре поведаю. То-то удивится!

— А что, сходи.

Травница шла позади них, вперив глаза в землю и совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. И для Степана, и для Улуши смерть давно была чем-то обыденным. Слишком часто видели они ее на своем веку. Настолько часто, что, пожалуй, даже привыкли к ней в какой-то степени. Варвара как лекарка и травница в одном лице наверняка тоже сталкивалась со смертью во многих ее проявлениях, но быть свидетельницей массовой бойни ей наверняка еще не приходилось, и Степан прекрасно представлял себе, что именно сейчас твориться у нее на душе.

Как Коржич и обещал, ровно черед двое суток отряд вышел на опушку леса, а еще через восемь часов утомительного перехода достиг места, избранного старостой для основания стационарного лагеря. Степан, исходив местность вдоль и поперек, счел его решение верным. И вправду: места здесь были настолько глухие, что создавалось впечатление будто никогда по ним не ступала нога человека. Плюс неподалеку протекала река, а это тоже по сути являлось фактором немаловажным.

Пока воины под предводительством Коржича да под покрикивания своих десятников обустраивали лагерь, выстраивая шалаши по подобию милых их сердцу шатров, основанием для которых служил все тот же вездесущий камшит (его они тут же, на месте, разогревали над кострищами, придавая ему нужную форму), Степан, присев на корточки, внимательно осматривал свой ростовой щит. Прикидывал так и сяк: точно ли тот будет способен выдерживать прямые попадания пуль, или его робкое предположение относительно чудодейственных свойств камшита в корне неверно? А если да, то скольких? Поминал про себя незлым тихим словом Улушу — не выкинь она в свое время его парабеллум, и можно было бы прямо сейчас, не отходя от кассы, провести полевые испытания. Ну да ладно, Бог с ним, время покажет. А вот с самим щитом он похоже схалтурил. Узковат. С таким бы от серпаков сиртей отмахиваться, а не стоять под роем пуль, летящих, между прочим, с разных направлений. Ну кто ему сказал, идиоту тупоголовому, что стрелять будут именно прямой наводкой, в лоб?

Поднялся, кряхтя и постанывая, подошел к ближайшему костру, подле которого грудой была навалена куча камшита из разных как по диаметру, так и по длине стволов, выбрал из нее несколько тех, что потолще и, накалив докрасна над огнем нож, принялся расслаивать один из стволов на примерно одинаковые по толщине доски. Работа спорилась. Камшит — на редкость удивительный материал, под воздействием огня с ним можно вытворять все что угодно, зато, когда затвердеет, по прочности он ничем не хуже кевлара. А возможно, что и лучше. Не проверишь — не поймешь, как говорится. На этот раз Степан свою ошибку решил исправить, причем исправить кардинально. Долой стереотипы, сложившиеся из кадров исторических фильмов, включаем мозг и делаем искомый предмет исходя из того, что на самом деле требуется от оного. В первую очередь делаем его гораздо шире предыдущего прототипа, во вторую — делаем не прямым, а изогнутым, благодаря этому пули будут уходить по касательной. По крайней мере, хотелось бы верить, что случится именно так. Что еще? А, пожалуй, и все. Высоту оставим прежней. Хотя нет — можно сделать еще чуточку выше, все равно это мало скажется на общем весе, ибо камшит ко всему прочему еще и легок.

Руки Степана мелькали, подгоняя доски под требуемее размеры, затем взялся изгибать их над костром. Теперь работа пошла медленнее. Угол изгиба у каждой доски должен быть одинаковым, а добиться этого крайне затруднительно, имея в своем распоряжении из инструментов лишь пару собственных рук да нож. Заметив подошедшую к костру Варвару, обрадовался непомерно: