Михаил Дулепа - Господин барон

Наверное, не каждый день им доводится видеть, как кто-то вылезает, приподняв могильную плиту, и начинает вести непринужденный разговор с экскурсоводом. Похоже, тут был потайной ход…

– Господин барон, я никак не мог найти вас, чтобы сообщить – власти Федерации заявили, что намерены жестко пресекать любые посягательства на свободу волеизъявления эскенландцев. Из налогового управления прислали извинения, но сказали, что ничего не могут сделать – именно по приведенным вами причинам.

– Вот как? Тогда снимите на сайте мою первую фотку и поставьте вместо нее вторую. И снова пошлите уведомление об обновлении по тому же адресу.

– М-м… я не совсем понимаю смысл.

– Не важно. Первую все равно оставьте… вдруг еще пригодится. – Я попытался отстраниться от яркого, после потемков подземелий, света, в тень замковой стены. Туристы, похоже, не поняли, почему это барон жмется к камню, стараясь избежать солнечных лучей. Теплый он, вот и жмусь! – Знаете, Эгельберт, я, пожалуй, пойду. Самое время немного подкрепиться.

От взгляда, каким я обвел туристов, те попятились. Немного подумав, я сдвинул каменную крышку обратно – еще поналезут, любопытные такие, потом ищи их, – и пошел в направлении хозяйственных построек. Жрать хотелось, но сначала надо умыться и переодеться.

«– Черт побери, я думал, это все сказки, но ведь видел своими глазами! Впрочем, он вполне адекватен, сотрудники музея ничуть не боятся, а как только можно было, избегая солнца, пройти по двору, он направился в коровник, видимо, там и кормится. Значит, не какой-то там безумный монстр. Хотя выглядит внушительно и жутковато. Зато запашок от него! Слабый, но отвратительный!

– Чего ты хочешь? Он, небось, родился в те времена, когда о дезодорантах даже и не слышали! Фотки есть?

– Только со спины!

– Ого, в самом деле крупный. Где, говоришь, это было? У меня скоро отпуск…»

– Господин барон?

– Что, Эгельберт?

Судя по официальности обращения, я был нужен управляющему как высшая власть.

– Возникла небольшая проблема.

– Да? И какая?

Я сидел у окна в своем кабинете, задумчиво глядя в прозрачно-синее небо. Упырь разлегся на коленях, подставив уши под мою руку, рядом на столике дымилась чашечка кофе… Принести ее сюда из кухни еще горячей было логистическим подвигом. В голове громоздились планы, и я чувствовал себя настоящим Доктором Зло. Ну или хотя бы Санитаром Неприятность. У меня отпуск, имею право!

– Один из беженцев…

– От кого – куда?

– Откуда-то из Африки в Федерацию.

Кое-кто не успел уловить момент, когда вокруг него поменялась страна и законы. Некто в национальной цветастой одежде пришел за пособием, обнаружил, что контора закрыта и, выражая свое искреннее возмущение, взялся за привычное орудие… нет, не за «калашников», за камень. Им он выбил все стекла в конторе, потом побуянил и даже слегка сопротивлялся страже. И возник казус – с одной стороны, он испортил имущество, но оно принадлежит не городу. С другой стороны, все находящееся в округе и не имеющее прямого владельца – мое. Стража, которой слишком активный задержанный успел наставить синяков и пару раз укусить, тоже моя. Надо что-то делать, только, что именно? Да и нужно ли?

– Эгельберт, мне и такую мелочь самостоятельно решать? Посмотрите свои мудрые книги и распорядитесь. Что там требуется, наверняка же хватает прецедентов? Вот и выполняйте.

Кофе остывал, вместе с ним уходили остатки любви к человечеству. Беженцы, пособия… Я бы занялся благотворительностью. Человек десять точно бы облагодетельствовал: мужиков, лет сорока, штук шесть, и женщин с детьми, три-четыре. И кормежка бы нашлась, и крыша над головой, и занятие – этот замок еще чинить и чинить! И работали бы они не постоянно, а только шесть дней в неделю! Скоро сюда слетятся кандидаты в оруженосцы, мне за неделю нужно получить из музейного здания нормальное помещение.

Эх, королевство маловато, разгуляться негде! Может, захватить пару соседних баронств? Федераты решили не вмешиваться, так что «с опорой на внутренние силы» можно слегка пошалить. Завоевать, насадить везде истинную веру… кстати, надо поинтересоваться, какая именно у нас сейчас вера – истинная? И что с этого можно получить.

Александр Эскенландский! Звучит же?

– И потом, конечно, стану я тираном, старая, простая, верная стезя… – Песенка сама выползла из глубин памяти. Подходяще, что уж тут. – Ёц-тоц, хорошо, буду самым главным. Будет голос зычен, а рука тверда, ага.