Скс - Режим бога. 2-я книга[СИ]

Третий, сутулый с длинными обезьяньими руками, молча пялился на меня, перекидывая дымящуюся папиросу из одного угла рта в другой.

"А вечер перестал быть томным… Странно… самый Центр… менты и конторские… где вы, мать вашу?!…".

Клаймич растеряно посмотрел на меня.

- Григорий Давыдович, отдайте им деньги, - спокойно посоветовал я, - вы один с троими не справитесь.

- Фазан дело говорит… ты, Давыдыч, не жмись… гони лопатник… еще наласкаешь себе с трудового народу, пархатый… - урка в кепке осклабился, но металлический щелчок… и на лезвии блеснул отсвет тусклого фонаря.

Клаймич, завороженно не сводя глаз с ножа, нехотя полез во внутренний карман пиджака.

- Шустрее, гнида! - первый раз подал голос "обезьянорукий".

Если Клаймич смотрел на нож, то, стоящие спереди, урки на секунду отвлеклись на появившийся кожаный бумажник.

"Ну, понеслась…".

Очко играло… все-таки, суперменом я никогда не был, а тут аж трое взрослых мужиков и, минимум один, нож. Поэтому бил быстро и изо всех сил.

Первому, конечно, с ножом… Рывок вперед и кулак смачно врезается в небритый подбородок, той же правой рукой, локтем и всем весом, в лицо "обезьяны". Хруст и дикий вопль.

Третий… порясенно смотрит, приоткрыв рот. Бросок к нему… Блатной только и успевает поднять руки, закрывая лицо, как моя нога врезается в его голень. Еще один вопль, который прерывает короткий боковой в челюсть.

Быстрый разворот к скулящей "обезьяне". "Она" стоит согнувшись и закрыв лицо ладонями, а сквозь пальцы, неудержимими ручейками, течет темная в сумерках кровь. Опасности нет, но адреналин требует выхода.

За спиной неожиданно взвывает сирена, но удар моей ноги уже опрокидывает "обезьяну" на спину, и заставляет замереть на асфальте третьей бесформенной кучей.

- Стоять, милиция!.. - из, заливающегося красно- синими огнями мигалок, "жигуленка" выскакивают двое служивых.

"Даже пистолеты не достали…" - автоматически фиксирует сознание.

Через считанные секунды, со свистом тормозов, рядом замирает еще один "жигуль", только теперь без мигалок и милицейской раскраски. Из него вылезают двое в штатском.

В течение пяти минут, одна за другой, подъезжают еще три машины: милицейская буханка "ПМГ" и две черные "Волги".

Нас с Клаймичем усаживают в милицейский "жигуль", а два "тела" и очухавшуюся "кепку" загружают в буханку "ПМГ".

- Там их нож еще… не забудьте подобрать, - спокойно подсказываю я сержанту "жигуля". Он нервно оборачивается, смотрит на меня и вылезает из машины, к начальству.

Несколько секунд по асфальту шарят пятна трех фонарей и, наконец, судя по возгласам, искомое находят…

…Пока нас везли в отделение, я успел не только успокоиться, но даже сообразил, как из всего происшедшего попытаться извлечь прибыль!..

Доставили нас в 18-ое отделение милиции и когда мы вылезли из машины, Клаймич крепко сжал мое плечо. Я обернулся.

- Спасибо, Витя… Я сам чего-то подрастерялся… - негромко и пряча глаза выдавил Григорий Давыдович.

"Хм… ты смотри, стыдно ему…".

Отвечаю так же негромко:

- Вас же не тренирует каждое утро двухметровый бугай-боксер… Зато сразу стало наглядно, зачем нашей группе будет нужен Леша и "его служба"…

Клаймич криво усмехнулся и мы пошли за позвавшим нас лейтенантом. Тот развел нас по разным кабинетам, дал ручку и бумагу и велел описать, все что произошло.

Такая ситуация стала мне активно не нравится. Ни тебе цветов герою, ни почетного оркестра с бравурными маршами! "Охренелость" ментов дошла до того, что у меня спросили документы. "Свидетельство о рождении" осталось в чемодане в гостинице, о чем я и сообщил, а заодно попросил разрешение позвонить.

- Ты сначала напиши все, что тебе сказано, а потом будешь названивать по телефону, - строго заявил мне молодой лейтенант.

- Ты сначала измени Уголовно-Процессуальный Кодекс РСФСР, а потом уже будешь допрашивать несовершеннолетнего в ночное время и в отсутствии его родителей, - раздраженно ответил я и развалился на стуле, - и пока мне не дадут позвонить, я не буду ничего писать!

Лейтенант сначала подавился воздухом, покраснел, открыл рот и хотел что-то сказать… затем снова его закрыл, постоял в раздумьях и вышел из кабинета.

Посидев немного в одиночестве я задумался… странно, в сегодняшней драке, мне ни разу не попали по голове. Тогда какие другие оправдания мешают несчастному идиоту позвонить, если телефонный аппарат стоит на соседнем столе?!

Не находя комментариев для своей тупости, я подхожу к телефону и поднимаю черную трубку.