Гай Орловский - Ее Высочество

Мать расширенными глазами смотрит на боевика, что распластался в луже крови, тяжело дышит, рука тянется к автомату, но старшенькая, опередив меня, сбежала вниз и с силой ударила носком изящной туфли в лицо.

– Ну что, – прошипела она люто, – что теперь скажешь, говно? Что ты мне предлагал, помнишь?.. Так сдохни же, тварь…

Я поспешно выстрелил ему в голову, Леонтия в ярости оглянулась.

– Ты чего?

– Нехорошо, – сказал я с упреком, – когда девушка из приличной семьи себя так ведет. Спроси у мамы. Правда, госпожа?

Ее мать судорожно закивала, обеими руками прижимает к себе обеих младших дочерей. Я знаком велел всем чуть задержаться, выглянул.

Перед домом горит лимузин, четыре трупа, в том числе и тот, что в сером костюме. Хотя нет, один из телохранителей еще жив, стонет и тянет дрожащими пальцами пистолет из как бы скрытой кобуры.

Я узнал вожака, крикнул:

– Ты так и не понял, что я за…

Он прохрипел:

– Да, ты круче…

– Перестань, – сказал я. – И будешь жить.

Он прохрипел:

– Это не жизнь…

Он сжал пальцы на рукояти, я посмотрел на медленно поднимающийся ствол и выстрелил раненому в голову.

Леонтия посмотрела на меня злыми глазами.

– Еще воинский салют отдай!..

– Он заслужил, – согласился я и, выпрямившись, торжественно поднес ладонь с вытянутыми пальцами к виску, а потом, подумав, выбросил вперед кулак на тот случай, если он бандеровец.

– Но пасаран!

Она прошипела:

– Ну ты и придурок!..

Я спросил непонимающе:

– Значит, на иррумацию нечего и рассчитывать?

Она задохнулась от ярости. Глаза стали, как два факела в руках Таис Афонской, которыми подожгла не то Парфенон, не то Персеполис.

– Ты свинья! Чего ты вдруг нагло решил, что откажу тебе в интимном интиме?

– Да я вот такой старомодный, – пробормотал я, – всего боюсь…

Автомобиль Ульяны все там же на безопасной дистанции, я помахал рукой, он развернулся настолько быстро, словно Ульяна не снимает подошву с педали газа, авто понесся в нашу сторону, как огромный стриж.

Ульяна выскочила с распростертыми объятиями, Леонтия с воплем бросилась ей на шею, обнялись. Младшая дочка вдруг заревела, средняя тоже подошла к Ульяне и обняла ее сбоку.

Я оглянулся на мать, она так и не выпускает младшенькую с рук, а та не выпускает уродливого зайчика.

– Ну все-все!.. – сказал я бодро. – Мне нужно вернуться к обеду. Если «Карпаты» начнут громить «Буковину», а я не увижу такого счастья, не прощу ни себе, ни вам такой потери.

Ульяна оглянулась, на ошалелом лице гамма чувств, коснулась пальцем пуговицы на блузке и вскрикнула:

– Клен, срочно чистильщиков!.. Все в порядке, они свободны!.. Да-да, все!.. Да все, уверяю!.. Побыстрее, их было больше… Сколько их было?

Я понял, что вопрос ко мне, отмахнулся.

– Да ерунда, всего двенадцать. Даже меньше, вовсе дюжина…

Она охнула.

– Клен, здесь была вся их группа!.. Передай Дубу. Да-да, двенадцать. Уже едут? Хорошо. Мы тоже едем.

Я сел рядом с нею, заложники кое-как устроились на заднем сиденье. Ульяна спросила вдруг:

– Там точно никто не остался?

– Мне лучше не попадать в записи, – пояснил я скромно.

Она сказала нервно:

– А так бы кого-то оставил?

– Ну да, – ответил я с удивлением. – А как же?.. Так интереснее жить. Есть упоение в бою у бездны мрачной на краю.

Она зябко передернула плечами.

– Господи, одни психопаты, куда ни плюнь.

– Зато с нами, психопатами, – сказал я, – не соскучишься. Как насчет кофе утром в постели?

Она дернулась.

– Не пугай. Мне с таким чудовищем и сидеть страшно!

Я окинул внимательным взглядом ее сочную фигуру, спросил с надеждой:

– Но лежать-то сумеешь?

Не ответив, она поспешно переключила на автоматику, несколько минут неслись в молчании, что нарушалось только тихим всхлипыванием детей, затем с нами поравнялся автомобиль и пару секунд ехал рядом, не подавая знака.

Ульяна крутнула руль, авто съехал на обочину. Я молча ждал, когда женщина с детьми ринулась на шею двум мужчинам, подхватившим ее так, словно она падает, еще двое сцапали детей и торопливо утащили, словно муравьи куколок, в машину.

Леонтия обернулась и прошипела мне прямо в ухо:

– Помни, за тобой должок!.. Или за мной?

Один из прибывших подошел быстро к нашей машине и сунул через открытое окно в мой нагрудный кармашек пластиковую карточку.

Когда все расселись по автомобилям, за нами на обочине выстроилась целая вереница, Ульяна снова вывела свою на трассу, бросила в мою сторону осторожный взгляд.