Юрий Иванович - Андрогин

Словно сглазила. Её рассуждения на полуслове прервал далёкий, но хорошо слышимый звук боевого рога. Тревога подавалась от седьмого «колеса». Тут же ему вторил более громкий сигнал от портала с номером восемь. Только он в точности повторял переливы предыдущего, просто дублируя его. Тем самым словно говоря, что отряд врагов один. Пока… Но в любом случае оба дозорных уже начали отход по намеченному маршруту.

Несколько ближайших часов превратились в ад.

Итоги беседы-опроса, щедро сдобренной психологическими тестами, поразили Дарью Андреевну до глубины души. Оба её мужа собирались носить её на руках, всем обеспечивать, потакать малейшим прихотям и проявлять максимальную щедрость. По крайней мере, так они сами говорили, и это подтверждали выводы тестов.

Но! При этом они не собирались потакать женским капризам в ночное время. Такие фразы, как «оставь меня, я устала!» или «у меня сегодня болит голова …», никоим образом не котировались в семейной жизни. То есть судьба самки – удовлетворять самцов, здесь была незыблема и фундаментальна. И если вдруг женщина воспротивится этому, её будут привлекать к исполнению супружеского долга насильно. Невзирая ни на какие потакания и удовлетворение капризов в дневное время.

«Жесть! – стала каменеть от страха Дарья. – Они же меня до смерти заездят!» – Но лавина вопросов с её стороны только увеличилась. Особенно на тему возможных разводов и желаемого непослушания.

Оказалось, что развод возможен. Но! Не ранее чем через два года или после рождения двоих детей. Но следует предоставить для старейшин максимально веские причины, оправдывающие предстоящий развод. Тогда же допускаются некие послабления при отговорках «У меня болит голова сегодня…» или «Оставь меня, я устала!» То есть женщине своё право на самостоятельность надо доказывать лишь детьми или сексуальным усердием в течение двух лет.

Что немного порадовало и в чём мужья признались не совсем охотно, так это длительность ночных развлечений. Достаточно было им обоим один раз достичь кульминации, как жена имела право прекратить все забавы, а то и улечься спать от них отдельно.

«Хитро-то как, – задумалась Жармин о плюсах и минусах такого права. – Это вначале – мне всё на руку. А потом что будет? Когда они ко мне малость привыкнут да спустят пар? Палка тоже о двух концах, и если я переусердствую вначале, они отыграются на мне впоследствии… Вот уж проблемка!..»

Мало того! В который раз любуясь телами варваров, она вдруг поймала себя на мысли, что не против и во второй раз пережить уже полученное удовольствие! Голод и жажда утолены, организм молодой, здоровый, противопоказаний нет. Да и созерцание молодых, атлетически сложенных мужчин даже на сознание пожилой женщины пятидесяти трёх лет от роду оказывает самое трепетное специфическое воздействие.

Наверное, поэтому язык стал озвучивать совсем не те слова, которые следовало озвучить. Хоть благоразумие, стыд и правила хорошего тона настойчиво приказывали остановиться, опомниться и устыдиться, Жармин распорядилась совсем иначе:

– Всё, я наелась! Забирайте поднос!.. И свет гасите… Будем спать…

После чего улеглась на самое удобное, по её мнению, место на широкой кровати. Накрылась мягкой, приятной на ощупь шкурой и принялась убеждать себя:

«А что? Я – ничего! Собралась спать… И им сказала… – Но почувствовала, как улегшиеся в темноте мужья тут же пустили в ход руки, начав поглаживать, обнимать и всё остальное. – Ну и ладно! Пусть немного потешатся… Да и что я, слабая, беззащитная женщина, могу против них сделать? Вон они какие сильные, упругие, приятные… Мм!..»

И действо, полное любовных страстей, пошло по второму кругу.

Утром Дарья чистосердечно удивилась: вроде и заснула недавно, а выспалась. Бодрости и энергии столько, что, казалось, подпрыгнешь – и полетишь. А ведь что только с ней два затейника не вытворяли!

Кстати, сами они спали, скромно примостившись по краям кровати. И это было как раз в стиле Черновой. Она никогда не засыпала, если к ней прикасался муж или любовник. Утверждала, что это ей мешает неуместным возбуждением. Вот потому во сне всегда и отталкивала мужчину от себя подальше руками и ногами. Сумела построить обоих мужей и здесь.

Тихонько выскользнула из-под шкур, накинула халатик и решила осмотреться в доме. Потому что логика подсказывала, что отныне он и ей принадлежит.

Правда, на минутку застыла на месте, не в силах удержаться от любования мужскими телами. Частично прикрытые шкурами, они выглядели шикарно. Имея перед глазами подобные образцы, художники и скульпторы создавали шедевры. От великолепия тел у Жармин сразу стало спирать дыхание, низ живота налился тяжестью, стало резко просыпаться желание пошалить…