Юрий Иванович - Андрогин

«Неужели здесь написано моё имя? – мелькнула догадка. – Тот самый Арис Шенгаут, о котором выкрикивали? Хм, если это правда, то не самое худшее звучание. Знать бы ещё, что оно обозначает в местном языке?..»

Неожиданно женщины и воины расступились, стихли, и к месту событий выступили два старика и две старухи довольно преклонного возраста. Те самые, со стразами на кожаных шлемах.

«Старейшины! – догадалась Дарья Андреевна, стараясь смотреть внимательнее и пытаясь определить общественный строй: – Разве здесь матриархат? Не похоже… Тогда меня опрашивать пришли бы только старухи. И чего они на меня так уставились?.. Чего ждут?.. Благодарностей… или поклона? Вдруг здесь так не принято?.. Или наоборот – обязательно проявить учтивость? Ладно, поклонюсь, не сломаюсь…»

Дарья постаралась изобразить нечто среднее между кивком головы и поклоном в пояс. Вроде как угадала: все четверо похвально шевельнули бровями и чинно кивнули головами в ответ, но продолжали молчать.

Так что делать нечего, пришлось говорить самой:

– Огромная вам благодарность за то, что меня спасли! Пусть на вашей земле всегда царит мир, счастье и процветание!

Вряд ли хоть слово было понято, зато интонация оценена верно: благодарность поняли и приняли. Потому что одна из старушенций вступила в диалог. Её речь чуть напоминала итальянский, чуть латынь, но ни одного чётко понятного слова.

Затем вторая что-то выдала на более плавном наречии. И наконец, старик пролопотал, употребляя массу шипящих звуков. Но что они спрашивали на своих языках, понять не получилось бы при всём желании. А смутные догадки не следовало принимать во внимание. На любую вопросительную речь приходилось разводить руками, пожимать плечами и смиренно твердить, всё ещё пугаясь своего басовитого голоса:

– К огромному сожалению, уважаемые дамы и господа, но я вас нисколечко не понимаю. Придётся мне либо учиться, либо искать тех, кто меня поймёт.

Логику Чернова для такого ответа черпала в следующем: раз перевоплощения между мирами существуют, то хоть какая-то общность в языках может прослеживаться. А здесь – явно не китайский, то есть при старании можно изучить довольно быстро.

Ещё Чернова смогла удивить аборигенов своими попытками общения на иных языках. Но всё, что она знала, не нашло понимания у слушателей. Они отрицательно мотали головами и тоже разводили руками или пожимали плечами. Хорошо хоть система отрицания и утверждения у них полностью соответствовали общепринятым на Земле.

Зато во взглядах появилось уважение и некая озадаченность. И дальше начался диалог, основанный на жестах, ведущий к начинающемуся взаимопониманию. Как бы…

Старушка, похоже, занимающая место лидера или главного переговорщика, стала разгибать пальцы. Другой рукой при этом тыкала то в себя и подругу, то в старца, знающего шипящий язык. После чего уже двумя руками обвела всё вокруг, повторяя несколько раз:

– Клочари! – И ясно так показала, что это не лес, не земля, не деревья, не небо, клочок которого виднелся наверху. Следовало понимать, что Клочари – это и есть весь мир. И в нём существует три языка.

Потом вся ладонь была раскрыта во время тыканья в спасённого мужчину, а мимикой был показан вопрос, выражавшийся в любом из следующих предложений: «А где это? Что это за мир? Откуда будешь, братец-кролик? С чего это у вас, где-то там, – целых пять языков общения?»

Честно говоря, имеющая три высших образования землянка не ожидала от местных жителей такого аналитического склада ума. У людей, живущих на деревьях, совсем другие понятия и совсем иные интересы. Непонятен язык, да и ладно! Чего углубляться-то?

Хотя торговля и обмен с иными народами, несомненно, более развитыми, у них налицо. Да и те же разноцветные ткани они не могли окрашивать, вываривая в своих каменных ваннах.

Вполне возможно, в данном мире и существует сегрегация определённого состава населения. То есть здесь, в лесу, могли проживать изгнанники, отторгнутые остальной цивилизацией или отдельными государствами. Может быть, они тут все поголовно грамотны, а некоторые имеют и вполне академическое образование. То есть если начать врать – потом только хуже будет.

«Да и что врать? О чём? – сама себя вопрошала Дарья, старательно улыбаясь и начав обводить руками некую окружность. – Знать бы ещё, что я за странные пропасти видела, да имеют ли они отношение к данному лесу? Вдруг они встречают всех, кто пролетел через пропасти нормально, а вот сделай я заявление о новом мире, и меня сварят для наваристого бульона? Вроде на людоедов совсем не похожи, но лучше перестраховаться. Точно! Обрисую им пропасти, а там видно будет…»