Владислава Груэ - Время России

Стрелок настороженно посмотрел на старшину, что-то для себя уяснил, спрыгнул с диска, доложился по уставу, получил задание от техника-лейтенанта и действительно побежал.

— Вот то-то, — одобрил Буревой. — Дисциплина — она такая странная штука: с ней хреново, без нее еще хуже… Кэп, попробуй еще раз, ну ничего у тебя не получается!

Они попробовали еще раз, потом еще, и еще…

— Нет, вы не те ребята, — сказал кэп и утер взмокшее лицо рукавом. — А жаль. Такая складная теория, все объясняла…

Узнаю кэпа, — вздохнул Буревой. — Снова вопросы. Ну что опять?

— Не могли вы летать в штраф-эскадре, — сообщил офицер уныло. — У нас бригада спецназ, кого попало не берут. Уж личные дела проверяют от и до, и не по одному разу. Я в том числе проверял.

— Ага, — охотно поддакнул Буревой.

— И психушка твоя на их психушку не похожа, если разобраться! Тех ребят, во-первых, сорвало троих разом… да и вообще у тебя на психушку не похоже, слишком быстро прошло!

— Не похоже, — буркнул Буревой. — Оно вообще на что похоже, толком никто не знает. Там, на базе, положили девчонок из обслуги, и все потому лишь… девчонок! Убить бы гадов…

Буревой скрипнул зубами, навернул кулаком по компенсатору и замолчал.

— А у командира к девчонкам особое отношение, — сказал в переговорнике пилот. — Там личное. Он у нас домашний, не то что мы со стрелком, инкубаторские выкормыши. Но мы его поддерживаем, хоть и не понимаем. Вот стрелок считает, это у нас просто комплекс такой. Мы же кровавые убийцы, вот и защищаем женщин, чтоб за свою жестокость откупиться. Подсознательно. Но психологи его теорию не подтверждают. Так что…

— Так вы они или не они? — растерялся офицер.

— Мы — это мы! — отрезал Буревой. — Кэп, ну о какой ерунде думаешь! Не забивай голову!

— Мне надо разобраться в ваших стимулах! Как я командовать буду, если не понимаю?

— У нас простые стимулы, — снова вздохнул Буревой. — Ох трудно с тобой… Ты сам-то зачем на флот пришел?

— По зову сердца! — твердо сказал офицер. — Я родину люблю!

— Это какую родину? — неприязненно спросил старшина. — Ту, которая девчонок на войну посылает? Или ту, которая выпнет нас с нищенским пансионом на промышленный астероид? Или, может, ту, которая на Валдае отдыхает, на войне обогащается? Ты вообще о чем, лейтенант?

— А что тогда вы сами на флоте делаете? — тихо спросил офицер.

Буревой тяжело посмотрел на него, словно прикидывая, достоин ли офицер честного ответа.

— Мы здесь ждем, — все же ответил он. — Должно же хоть что-то произойти? И вот тогда…

— А почему на флоте?

— Потому что флот — единственная сила, способная захватить власть в России. Здесь решится все. Здесь, не на Земле. Понял?

— А?..

— Ты не акай, лучше подумай, как дальше воевать. У нас появились установки частичной невидимости. И нам присылают эскадру усиления. Ну? Кэп, ну выводы же напрашиваются! Подумай хоть раз!

— Чего там думать! — проворчал в переговорнике пилот. — И так ясно, уже сколько раз было… как только появляется у нас новый вид оружия, так сразу, это… как это… а, вот — имперские настроения! На матки двойной состав, глубокий рейд, пух и перья во все стороны, а потом как получаем под хвост! Потому что у них — тоже новые вооружения. И тот же империализм. А организация лучше. Эх…

— Вы прямо аналитики генштаба, — криво улыбнулся офицер. — Или резиденты европейцев. Осталось только цель рейда назвать, и вас можно сдавать в особый отдел.

— Клондайк, — пожал плечами Буревой. — На гадальный сайт не ходи.

Офицер поежился и промолчал. Клондайк находился в глубине владений европейцев и защищался выше всяческих похвал. Седьмой флот!

— Седьмой флот, — поддакнул его мыслям пилот. — Всегда нас бьют, гады.

— Потому что у них маток больше! — запальчиво сказал офицер.

— Ага, и лазеры мощнее. И истребителей до черта. И порядок. А в остальном да, в остальном мы им не уступим…

— Всё, установил расходники! — доложился пилот. — Все двадцать четыре хорды полные, хоть щас на Клондайк и обратно.

— Как двадцать четыре? — не понял офицер. — Нам шестнадцать выдали!

— А я у соседей украл, — хладнокровно сообщил пилот. — Или я не русский? У меня на распределенке двадцать четыре хорды, значит, должны быть заполнены двадцать четыре!

Офицер беспомощно оглянулся.

— И это твоя работа, — безжалостно сказал Буревой.

— Верните, откуда взяли!

— Щас. А летать на чем?

— Минимальный полетный комплект — восемь!