Владислава Груэ - Время России

— Я не кэптэн Джонс! — поморщился офицер.

— А что предполагаете лично вы? — поинтересовался старшина. — Что-то же вы предполагаете? Какие у вас рабочие версии?

— Разные они, — вздохнул офицер. — Сначала думал, враки и выдумки. Только обломки европейского флагшипа не выдумка, а обломки, их пощупать можно, отдел дознания остатками от него всю техлабораторию завалил. И до флагшипа много чего было. Так что не враки. Потом думал: испытания секретной техники.

— Нормальная версия! — одобрил стрелок. — Я и то лучше не придумаю!

Офицер криво улыбнулся:

— Для кого — нормальная? Для начальства? Так начальство себе что-то уже придумало и успокоилось. А в космосе любой знает, как проходят секретные испытания, самые секретные, мать их, испытания в мире… Взрывы силовой установки — где? Где отказы трассеров, связи? Где отвалившиеся на маневре хорды? Где ракеты, случайно захватившие истребитель, их же и пустивший, где? Не говоря о том, что о любых секретных испытаниях болтают по всей ремзоне? Нет, это что угодно, только не испытания секретной техники!

— А может, нашлись отчаянные ребята и тайно… — азартно начал стрелок.

— А для отчаянных ребят «тринадцатый» обладает возможностями, которые «Черту» и не снились! — раздраженно сказал офицер. — Как будто действительно призрак завелся… На элементарном «Черте» европейского флагшипа не покрошить! К нему даже не подобраться, не то что покрошить! А флагшипа не покрошили, с ним такое сделали, что смотреть страшно!

— Ну вот найдете, — предположил стрелок. — И?..

— Оне его немножко расстреляют, без вариантов! — брюзгливо сказал пилот. — Чтоб не выигрывал бои! А то как так, вся Россия никакая, а «тринадцатый» герой? Несправедливо, если уж все в этом самом по ноздри, то и «тринадцатого» надо макнуть… в приемник поста удаления отходов жизнедеятельности, самого, мать его, гигиеничного поста в мире!

— И все же, — серьезно сказал старшина. — Для чего ищете, господин офицер?

Офицер потер лоб и принужденно улыбнулся.

— Руководство матки — да, хотело бы… как и предполагаете, — с трудом признал он. — «Тринадцатый» выставляет их такими… идиотами, в общем. Кому это понравится?

— А-а…

— Но уже у контрразведки флота могут быть конкретные вопросы! — запальчиво сказал офицер. — «Тринадцатый», например, мог бы и поделиться секретами! А если патриот, то и обязан!

— А-а…

— А лично я считаю, он мог бы просто пожалеть коллег, которые гибнут в каждом боевом вылете, — тихо сказал офицер. — И как-то… помочь, что ли?

— Что ж они себя сами не жалеют? — непонятно буркнул старшина и потерял интерес к разговору.

— Короче, столкнетесь с «тринадцатым», передайте ему мою личную просьбу о встрече, — серьезно сказал офицер.

— А вы все экипажи опрашивали? — равнодушно спросил пилот.

— И не по разу.

— А говорите, не кэптэн Джонс, — укоризненно сказал стрелок.

Офицер обиделся и встал.

— Старшина Буревой, сержант Огневой, сержант Стрежевой! Как заместитель комэска по работе с личным составом желаю вам скорого восстановления. Эскадрилья перевооружается новыми «Чертями». Освоим технику — и в бой.

— Куда в бой, уже известно?

— Известно. Но европейским резидентам знать необязательно.

Офицер козырнул и ушел.

— Уел, — признал командир. — Но проболтался. Европейцы — это Пятый флот, наш старый вражина Штерн. Вникаете, ребятки?

— Вникаю, — вздохнул стрелок. — Пятый флот — это не мелкота вроде «Дьяболо», это полноценные SS, это корабли огневой поддержки класса «Асгард»… Но я вот после очередного медблока что-то задумался: а что мы вообще забыли в космофлоте? Воюем за славу России? А где она, та Россия? А, командир?

— Россия, — брюзгливо сказал пилот. — Чего тут не понять? Это полсотни лун, это хозяйство роскосмофлота, чего не понять-то? Да, еще кусок территории на Земле с курортным Валдаем по центру, вот и вся твоя Россия…

— Я серьезно!

— Да я тоже…

— В космофлоте мы ждем, — угрюмо сказал командир. — Обсуждали ж уже не раз.

— Чего ждем?!

— Чего-нибудь. Вдруг что-то произойдет, и все изменится. Больше нам надеяться не на что. Например, европейцы нас завоюют. Тогда точно все изменится.

— Ага, щас! На этот случай у русских «тринадцатый» есть, знаменитая непознаваемая сила русских!

Будущие исследователи моей летописи могут решить, что я просто обливаю грязью офицерский корпус вооруженных сил России. Уж очень неприглядной получается картинка. Все равно не изменю ни слова.