Ярослав Михов - Туннель (СИ)

Ефрем, Тарас, и Алиса поднялись на лифте в туннель, потрепанный фиолетовый автобус стоял на прежнем месте. Не теряя времени, принялись за дело. Ефрем и Тарас занялись ремонтом, Алиса взялась за уборку в салоне.

Работа пошла хорошо, транспорт понемногу принимал более менее достойный вид. Острые края в оконных рамах исчезли, светили обе фары, выпуклости и помятости вправились обратно.

- Вот так! – Ефрем сидел на крыше, зажатая в кулаке отвертка прикручивала покосившийся люк. – Осталось еще вот здесь немного подправить, и будет почти как новенький. Тарас, подай мне молоток.

Тарас шагнул к ящику с инструментами, но навернулся, поскользнувшись на куче мусора перед автобусом. Это Алиса вымела из салона, сейчас она протирала уцелевшие окна. Тарас с тихими ругательствами поднялся на ноги.

- Ты чего там? – спросил сверху Ефрем. – Живой?

- Живой, - ответил Тарас. – Оступился.

К ладони пристал клочок бумаги, Тарас отлепил, с удивлением прочитал написанное от руки собственное имя. В памяти тут же всплыла жеребьевка на заправке, когда решалось, кто полезет над пропастью за бензином.

Тарас смотрел на смятую бумажку, в груди зашевелилось подозрение. Наклонился к куче, среди консервных банок и прочего мусора отыскались еще четыре листка, вырванных из блокнота Ольги Федоровны. Тарас посмотрел каждый, глаза округлились, как пятирублевки.

Эта скотина мажор на каждой бумажке написал одно и то же имя!

Тараса заколотило от бешенства. Он сунул комки бумаги в карман, ноги сами понесли к лифту.

- Эй! – позвал удивленный Ефрем. – Ты куда, Тарас?!

Он не ответил, палец остервенело тыкал в кнопку вызова. Наконец двери лифта разъехались, Тарас шагнул внутрь, напоследок увидев бегущих к нему со всех ног Ефрема и Алису.

Лифт доставил Тараса вниз, под ногами пролетели ступеньки лестницы и мягкий ковер коридора, с грохотом распахнулась дверь бильярдной. Мажор обернулся на шум, и, увидев Тараса, замер с раскрытым ртом у бильярдного стола с кием в руках.

Тарас бросился на мерзавца и повалил на стол. Ошарашенный мажор даже не пытался сопротивляться, лишь только выпучил глаза. Тарас замолотил кулаками со скоростью мельницы, удары посыпались бешеным градом.

- Ублюдок! – орал Тарас, брызжа слюной. – Ублюдок!

- А-а-а! - Мажор пытался закрыться, но безуспешно, кровь ручьем хлынула из разбитого носа, несколько красных капель упали на зеленое сукно стола. – Хватит! Хватит!!!

Тарас замахнулся в очередной раз, но почувствовал, как цепкие пальцы схватили за шиворот и с силой дернули в сторону. Отлепившись от съежившегося в страхе мажора, он впечатался в стену. Когда оглянулся, увидел угрюмого Жгута. Запах перегара сразу же наполнил бильярдную, красное пропито лицо зека исказилось в злобной гримасе. Худые жилистые руки сжимали автомат.

- Угомонись, фраер, - хрипло сказал Жгут. – Иначе пристрелю на месте.

Мажор медленно сполз со стола, вытащил из кармана платок. Приложил к разбитому носу, на белой ткани мигом расплылось красное пятно.

В комнату влетели запыхавшиеся Ефрем и Алиса. Увидев Жгута, целящегося из автомата в Тараса и мажора с окровавленным платком, замерли на пороге с растерянными лицами.

- Эй! – удивленно спросил Ефрем. – Вы чего тут?

- Заткнись, - тихо, но с угрозой сказал Жгут.

Ефрем нахмурил брови, рука поползла к карману джинсовки, где лежал пистолет. Жгут заметил маневр, передернул затвор.

- Ты лучше не дергайся, бугай, - предупредил зек. – Иначе я его пулями так нафарширую, мама родная не узнает.

Тараса невольно обдало морозом, дуло автомата смотрело точно в грудь. Ефрем, поколебавшись, убрал руку от кармана.

- Что тут такое? – В бильярдную вошел доктор, переводя удивленный взгляд с одного на другого.

Никто не ответил. Алиса зажмурилась в ужасе, ожидая, что вот-вот начнется пальба. Ефрем испепелял взглядом Жгута. Жгут не сводил воспаленных глаз с Тараса, автомат в руках слегка подрагивал. Тарас, прислонившись к стене, смотрел на мажора. Тот утирал нос, облокотившись на бильярдный стол.

- Что здесь творится? – снова спросил доктор.

Тарас сунул руку в карман, смятые бумажки полетели на стол.

- Тогда на заправке. Когда мы решали, кто полезет за бензином. Этот урод, - он кивнул на мажора, - на каждом листке написала мое имя.

Собравшиеся в комнате переглянулись между собой, до каждого постепенно доходил смысл сказанного.

- Это подло, парень, - сказал Ефрем, окинув мажора презрительным взглядом.