Юрий Корчевский - Залп! Пушечный наряд

– Кто-нибудь видел, как с лодки взлетают голуби?

Оказалось – никто, но это ещё не факт, они могли выпустить их, когда мы не видели. Эх, не спросил я у татарина, упустил из вида. Может, не поздно догнать? Да где там, найди в лесу татарина, тот, может, уже в какой-то норе сидит, выжидая, когда мы уйдём.

– Так, мужики. Если голубей выпустить не успели, уйдём спокойно, а ежели голуби уже в Казани – надо быть готовыми к засаде, придётся маленько пострелять.

– Мы готовы, капитан.

Мы забрались на борт, отчалили от берега. Жалко, бомб нет, одни ядра и картечь, что я купил в Туле. Вместе с матросами я обошёл пушки, самолично проверив каждую. До Казани оставалось три дня пути, уже пройден Сарапул. На ночь к берегу не приставали, бросили якорь посредине реки и зажгли светильники – не ровен час, купец какой, поспешая, своим судёнышком нас долбанёт. Но двое вахтенных бдительно следили за водой и берегом. Пока все шло хорошо. Провизия и вода были, команда готова.

Так просто нас не возьмёшь. Люди отчаянно будут защищать свои жизни и самоцветы. Каждый из команды хотел остаться живым и богатым.

Настала последняя ночёвка перед переходом до Казани.

Перед утром часа в четыре меня разбудил вахтенный:

– Капитан, капитан, проснись!

– А, что такое?

Вахтенный приложил палец к губам – тихо, мол.

– Выпь кричит.

– Ну и что?

– Выпь на болотах да озёрах водится, какая на Каме выпь?

Да, действительно странно.

– Буди потихоньку команду, пусть к пушкам становятся, сабли и штуцера берут с собой.

Вахтенный исчез. Я быстро оделся, сунул за пояс пистолеты и катану, вышел на палубу, прислушался. Тихо. Хорошо бы и дальше так, но нет, у берега плеснуло: может, рыба, а может, и веслом неосторожно.

От берега отделилась тёмная тень. Лодка, точно лодка, и большая. Наклонившись, чтобы не увидели, я бросился к пушке. Ага, тут уже сидят двое канониров.

– Цель видите? – прошептал я.

– Цель-то видим, да прицела не видим.

– Чёрт!

У соседних пушек тоже уже сидели на корточках матросы – быстро поднялись, молодцы ребята.

– Как поближе подойдут, огонь!

– Будет исполнено, капитан.

Лодка уже близко, пора. Я закричал:

– Огонь! – Чего уж теперь таиться.

Пушки недружно громыхнули. Три ядра упали рядом, но четвёртое угодило в лодку. Послышались крики и стоны, лодку стало разворачивать по течению.

– Картечью заряжай! – скомандовал я.

Надо было сразу, к первому выстрелу о картечи думать, а не теперь: кто же ночью ядрами по маленькой цели стреляет, это же не линкор «Миссури».

– Капитан, слева лодка!

Я бросился к левому борту. Где она? О борт корабля глухо ударило – вот где лодка, пушки уже бесполезны. На палубу упали кошки, зацепились за планшир. Над бортом показались разбойники. Я выхватил катану и с ходу снёс ближнему голову, обратным замахом отрубил второму руку. Замечательный меч – катана! Легко рубит, острый, даже кость перерубаешь без усилий.

Рядом слышались удары железа об железо, шла рубка, разбойники уже залезли на палубу. Я перегнулся через борт – посмотреть, сколько человек в лодке, и тут же получил сильный удар в плечо арбалетной стрелой. Голова закружилась, я почувствовал резкую слабость и упал в воду. Сознание померкло.

…Очнулся я в своей комнате, солнечный свет заливал мою «хрущёвку». На полу и тумбочке лежал слой пыли. Болело левое плечо.

Никак, опять вернулся? Какое же сегодня число? Стараясь не потревожить бок, медленно встал с дивана и включил телевизор. На ТВЦ, в правом верхнем углу горело – восемнадцатое августа, тринадцать сорок, температура плюс 27. Ха, там я прожил три года, а здесь прошло два дня. Впрочем, и за два дня прогулов могут уволить с работы. Я поковылял в ванную, к зеркалу.

М-да, хорошо влепили из арбалета, шрам багровый переходит с плеча на грудь. Только я что-то не помню, чтобы меня кто-то вытаскивал из воды и лечил. Ладно, что теперь делать-то. Я проковылял к холодильнику. Нашёл остатки колбасы и банку с пивом. Хлеб в хлебнице уже зачерствел, но на судне я и сухари за милую душу трескал. Не барин. Не идти же сейчас в магазин?

Раздался телефонный звонок, я снял трубку. Звонил из больницы мой приятель Женька:

– Ну ты куда пропал?

– Да ездил вчера в одно место, с лестницы упал, руку поднять не могу.

– А что на работу не позвонил? Шеф уже бесится, говорит – не объявишься – уволит.

– Да и чёрт с ним, я и сам уволюсь!

– Не горячись, куда ты в маленьком городишке ещё устроишься со своей специальностью. Давай, я к тебе подъеду, посмотрю, может, больничный оформим.