Александр Михайловский - Ветер с востока

– Ты, Коля, лучше вот о чем подумай, – сказал он, – ты гвардии капитан сил особого назначения Красной армии. Тебя лично знают такие люди, как Василевский, Рокоссовский, Шапошников, Сталин, Берия. Сегодня капитан, завтра майор, подполковник, полковник… А там и до генерала недалеко. На войне люди растут быстро, если они только не превышают предел полномочий и если их не убивают. Предела твоих возможностей не знаю даже я, а для того, чтобы тебя убили, ты слишком везучий. В нашем деле это тоже кое-что значит. Так что все у тебя впереди, причем в ближайшее время…

Теперь посмотри на свою Мари. Она иностранка – и это не есть хорошо. Впрочем, как я слышал, политика меняется. Но все же тут есть один момент… Причем очень скользкий. Представь, что закончилась война, ты и она остались живыми, и вы поженились… Ты уже генерал или полковник, в твоей голове государственных секретов – как блох на бродячей собаке. Представил?

Я в ответ кивнул, ибо так себе дальнейшую жизнь и представлял.

– И вот, – продолжил Бережной, – в этот самый момент наивысшего счастья к твоей жене приезжает кто-нибудь из родственников. Ведь она не сирота? Нет, вот видишь… Ну, в общем, начинает он ее охмурять, рассказывать о родном Льеже или Генте… откуда она, не помнишь? Из Брюгге? Ну, пусть будет из Брюгге…

И твоя Мари может растаять, не выдержать… Нет, она не будет выпытывать в постели военные и государственные секреты. Но кое-что, то, что она увидит и услышит, хотя бы краем уха, она может рассказывать «родственнику» Ты понимаешь, о чем я веду речь?..

Может быть, я ошибаюсь и возвожу напраслину на Мари. Но я просто по должности своей обязан об этом думать. И ты подумай об этом, Коля. Сумеешь сделать так, чтобы она полностью порвала с тем миром, стала русской фламандского происхождения – тогда все замечательно и ты вытянул счастливый билет. А если ты в этом не уверен, тогда вам лучше расстаться, пока еще между вами ничего не было. И ваша разлука даст тебе время понять, кто ты для нее и кто она для тебя. Время и расстояние не только лечат, но и укрепляют духовно. Вот тебе и весь мой совет. А сейчас иди, собирайся, труба зовет – пора в путь дорогу.

30 марта 1942 года, полдень. Полигон ГАБТУ в Кубинке

Присутствуют: Верховный Главнокомандующий Сталин Иосиф Виссарионович, генеральный комиссар ГБ Берия Лаврентий Павлович, начальник Генштаба генерал-лейтенант Василевский Александр Михайлович, генеральный конструктор Шашмурин Николай Федорович, нарком вооружений Устинов Дмитрий Федорович, нарком танковой промышленности Малышев Вячеслав Александрович

На покрытом подтаявшей грязью испытательном полигоне стоял оглушительный рев танковых моторов. Будущая мощь бронетанковых частей РККА с рассвета совершала трехсоткилометровый марш. Летела из-под гусениц грязь, смешанная с талым снегом, вздрагивала земля под тяжестью многотонных машин. Высокой комиссии были представлены четыре новых танка Т-42, четыре – боевые машины пехоты БМП-37 и изготовленные на универсальном шасси БМП: одна гусеничная бронированная разведывательно-дозорная машина, две САУ-122 и две ЗСУ-4-23. Фактически это был весь набор техники, необходимый для вооружения механизированных частей осназа.

Представленный на испытания танк Т-42 людям непосвященным казался естественным и разумным компромиссом между КВ и Т-34. Чуть более тяжелый и лучше бронированный, чем Т-34, он был лишен его главных недостатков в виде сдвинутой вперед башни и чрезмерной нагрузки на передние катки. В то же время новый танк был вооружен длинноствольной 85-мм танковой пушкой Грабина и при этом был почти на десять тонн легче КВ, что положительно сказалось на его проходимости и моторесурсе. Последнее – немаловажное, кстати, требование, которым товарищи конструкторы предвоенной поры откровенно манкировали.

Для людей, знакомых с техникой будущего, было видно, что танк Т-42 частично копировал своего собрата Т-44 из иной реальности, а частично испытал сильное влияние Т-72. Отличия начинались с лобового листа, который у Т-42 был скошен под более острым углом, нежели чем у Т-44, и имел характерную шашмуринскую форму «щучий нос» Курсовой пулемет из лобового листа был удален, а вместо смотровой щели механика-водителя, как и на Т-72, были установлены зеркальные перископы-триплексы. Отличался Т-42 от своего прототипа и более низким общим силуэтом, что, конечно, накладывало ограничение на рост членов экипажа, но при этом значительно уменьшалась площадь поражения огнем противника. Образно говоря, танк как бы вжал голову в плечи, чем тоже больше походил на Т-72, чем на Т-44. Таким образом, лобовая проекция нового танка была максимально защищена от огня вражеской артиллерии.