Владимир Поселягин - Мусорщик

— Да нормально. Он же должен на станине быть закреплен, можно сказать жестко зафиксирован. А сейчас по магистралям капсулы с огромной скоростью двигается очистительная смесь, поэтому такая дрожь. При штатной работе реаниматора по восстановлению — этого уже не будет. Хотя конечно у меня в планах было установить реаниматор в кузове сразу за кабиной, обшить снаружи кузов бронелистами. Благо их тут много. Внутри сделать камеру с переходным шлюзом. Чтобы реаниматор находился в стерильном помещении. Но не успел, как вы понимаете. Потом займусь, через пару часов.

— А я как же? — напрягся пилот.

— Да ты в капсуле будешь, то что она будет в работе мне не помешает модернизировать кузов…. О, все, закончилось.

Подойдя к реаниматору, я вытащил пустой картридж и выкинул его и кузова наружу, полог был откинут. Потом вернулся к капсуле и, открыв другой отсек, достал темный переливающийся на свету от панели управления капсулой, брусок.

— Вот это вся грязь, что ранее находилась в системах и магистралях реаниматора.

— Грамм триста будет, — удивился Айронс, приняв гладкий и плотный брусок.

— Ага, он спрессован был… Так, Доусон, давай раздевайся и ложись в капсулу, я уже настроил ее на диагностику проблемы. Потом реаниматор начнет восстановление твоего тела. То есть всего.

Пилот быстро скинул комбез с зашитыми прорехами и даже как-то привычно нырнул в капсулу. Пока реаниматор проводил диагностику, я открыл другие контейнеры и стал доставать нужные картриджи. Зелёного цвета пришлось взять аж три штуки, в общем, я отобрал пять картриджей и вставил их в приемное устройство. Как только диагностика была завершена, я запустил восстановление и, поглядев на спокойное лицо Доусона видное через прозрачную крышку капсулы, махнув рукой, пригласил сержанта к выходу.

— Все. Осталось только ждать. Пошли к вашему лагерю, мне хочется дослушать до конца ваших приключений, то есть до встречи со мной.

Мы спустились по лестнице, убрали ее и застегнули полог, после чего направились к выходу. То есть в сторону лагеря.

— Как ты собрался выгонять технику после того как починишь? Мы пробовали пробить проход, не получилось, — спросил Айронс.

— А, да тут это плевая задача. Вы тупо рвались через броню, а я просто уберу пару переборок, чем сейчас и занимается дроид и выгоню их через пролом в борту, по размеру грузовик должен пройти, броневик по любому пройдет, он и ниже и тоньше.

— Понятно, — протянул сержант, проходя следом за мной в другой коридор, магистральный. — Я все спросить хотел, что у тебя за скаф, и почему он живой вместе с комбезом?

— Ну тут если двумя словами объяснять, то долбанули по нам ракетами Древних, поэтому у вас все и погорело. Базы наверху ты видел. Не мог не видеть.

— Да уж, видел. Сложно их было не заметить, — подтвердил Айронс.

— Так вот, ваши электронные системы погорели, мощность была слишком высока. Мой же скаф это восстановленный диверсионный скаф модели «Призрак» империи Зтов, поэтому его и не смогли пробить излучение с ракет и именно поэтому вы его не опознали. Защита там стоит крейсер Содружества позавидует.

— Скаф Древних, теперь становится все понятным, — задумался сержант. — Поэтому и комбез твой живой, скаф защитил.

— В точку.

Мы вышли через пролом под открытое небо и направились к лагерю, где уже горел костерок и начал чувствоваться аппетитный запах свежего мяса, к которому сразу же рванул пес. Так-то за все время путешествий по отсекам корабля я отслеживал все, что происходит в лагере с помощью скафа, с которым продолжал держать связь нейросетью, но особо этого не афишировал.

Устроившись на одном из обломков, наблюдая за работой парней, которые заносили вещи в один из ближайших отсеков, где устроили лагерь, мы с Айронсом продолжили. Вернее он продолжил рассказывать, что с ними было после приземления.

— Значит, не успели мы отойти от жёсткой посадки и вылезти из мертвых скафов, как появился какой-то непонятный дрон, причем боевой.

— Это «Пес». Он был охранный дрон планетарного базирования Древних. Основная специализация патрульная деятельность и защита наземных объектов. Работает как автономно, так и в составе комплекса, — пояснил я, когда сержант на секунду прервался, явно переживая снова все что с ними тогда было.

— Тебе виднее… Значит жара, солнце в зените. Комбезы не работают, вода уходит с пугающей скоростью, много покалеченных, а тут этот дрон. Капрал Стон, что успел первым прийти в себя и снарядится, при приближении дрона открыл огонь из комплекса. Фактически этим он нас спас. Тот только и успел выстрелить пробив корпус модуля, но не попав ни в кого. Потом он опустился на песок и капрал с тремя бойцам направился к нему, тогда-то он и рванул. Двое, включая капрала, погибли, один был тяжело ранен обломков. Выжил чудом, сейчас он в лагере на границе с пустыней, хоть обоих рук у него и нет, но он помогает в сторожевой службе. Многие у нас таких нашли себе работу по возможности, чтобы не быть обузой. Со мной прибыли самые здоровые, а остальные, остались с лейтенантом… Сам знаешь в тяжелых ситуациях разведка оставляет раненых с ампулами быстродействующего яда чтобы они не были помехой в выполнении поставленной задачи. В тылу противника не до сантиментов, но здесь совсем другое дело, по возможности мы спасали всех. И спасли — как могли, но спасли. Вон, Доусон кисть руки потерял, когда дрон рванул, срезало осколком. Да и многие тогда от мелких обломков пострадали. Мне бедро зацепило, зашивали.