Константин Калбазов - Кавказец

Шашка пристегнута к седлу, потому как ходить с ней было неудобно. Одно дело, когда он выходил в город, тогда да, нарушать форму одежды не рекомендовалось. Но при вот таких выездах он предпочитал безбожно нарушать устав. Через луку седла перекинут ремень штуцера. В седельных кобурах пара кавалерийских пистолетов. К сожалению, хотя и капсюльные, но все же гладкоствольные. В седельной сумке – дополнительный запас патронов, капсюлей, прочая мелочь.

Кроме означенного оружия, у него были четыре метательных ножа. С этими он вообще никогда не расставался и скрытно носил в рукавах сюртука. Словом, что и говорить, вооружен он был на славу, и не заметить этого было просто невозможно. Остальные мужчины тоже были при оружии, все же не в сказку попали. Но настолько серьезно никто не снаряжался. Сабля или кинжал да пара пистолетов. Туристы, одним словом.

– А вас, я смотрю, вообще ничего не пугает. Хорошо, хотя бы прихватили с собой уставную саблю, – покачав головой, не поддержал веселья компании Шейранов.

А Темляков… Темляков был готов прибить на месте и своего старшего товарища, благодаря которому оказался в смешном положении, и поэта, решившего его высмеять, и… Нет, на нее у него рука не поднялась бы в любом случае. Но ему было крайне обидно, что над колкостью смеется и Арина Ивановна.

Вообще-то Сергею Федоровичу было абсолютно наплевать на поручика Лермонтова и его острый язык. Мало того, он нашел бы способы унять желание Арины непременно бывать в обществе своего кумира. Да хотя бы указать тому же Севастьяну, дворовому Весниных. Тот пользовался таким доверием своего господина, что мог вообще посадить молодых под замок. Он, кстати, намекнул об этом Темлякову, мол, если не управляетесь, барин, то только скажите.

Но как выяснилось, это ни в коей мере не укладывалось в планы Перегудова. Продюсер с самого начала рассчитывал на появление поэта в Пятигорске. Ведь в той или иной мере, но события повторялись из слоя в слой. Да, отличия имелись, и порой значительные, однако шанс на то, что можно будет застать дуэль Лермонтова, был достаточно велик.

И вот поэт приехал в город. Как, впрочем, и ожидалось, человеком он оказался ершистым и всячески искал неприятности на одно место. Может быть, он и не сознавал, что делает, а вел себя так, как, собственно, и ведут себя многие звезды, заносчиво и с неподражаемым самомнением. А он был звездой, внезапно вспыхнувшей на небосводе русской литературы.

Для того чтобы отснять материал, касающийся последних дней поэта, вовсе не нужен был кукловод. Для этого достаточно было зарядить самого поэта и основное его окружение. Но Перегудов не занимался изучением истории, его интересовало шоу. То, что заденет зрителей и заставит их следить за происходящим на экране, затаив дыхание.

Коль скоро гибель Лермонтова – всем хорошо известный факт, то нужно привнести в ситуацию немного интриги. Тогда исчезнет предопределенность событий и происходящее вызовет самый живой интерес – удастся поэту избегнуть гибели или нет? И вот тут нужен был человек, способный повлиять на происходящее. Человек, который хотел бы это сделать, идя к заранее намеченной цели.

Признаться, Шейранов сильно сомневался относительно здравомыслия Антона. Да, Лермонтов – великий поэт и где-то и в немалой степени задирист по жизни, но он не трус, мало того, он отличный боец, что неоднократно доказывал в бою. А значит, у него достанет и духу, чтобы встать против своего противника, и умения, чтобы стать предельно опасным. Сергею же надлежало не более как ранить поэта, причем не смертельно. Каково!?

Как бы то ни было, но Перегудов решил спасти жизнь поэту. И сделать это предстояло Шейранову, имевшему преимущество во владении приемами рукопашного боя. Вообще-то резонно. Лермонтов, конечно, имеет боевой опыт, но противопоставить связке шашка – рукопашный бой ему практически нечего. Остается только сделать так, чтобы Михаил Юрьевич сам вызвал Темлякова на дуэль, ведь только в этом случае у Сергея будет право выбора оружия.

Ну и как этого добиться? Попытаться вывести подпоручика из себя в ходе словесной перепалки и пикировки? Даже не смешно. Лермонтова ему не переплюнуть, сколько он ни старайся, и последние дни, проведенные вместе, лишний раз подтверждали это. Правда, время все же было, потому что благодаря появлению в их компании Темлякова поэт отчего-то набросился именно на него.

Возможно, причина заключалась в том, что благодаря известному событию по степени популярности молодой подпоручик стоял чуть не в одном ряду с прибывшим поэтом. Разумеется, эта слава временная и уже скоро значительно померкнет, но именно сейчас и в данном обществе Сергей Григорьевич вполне выдерживал конкуренцию. Впрочем, очень может быть, что своей популярностью он был обязан тем, кто откровенно недолюбливал заносчивого и самовлюбленного Лермонтова.