Григорий Шаргородский - Чудак. Искатель неприятностей

– Я тоже, – заявил мой друг.

Ай, молодца! Похоже, нашла коса на камень. И это притом, что Крут даже не знает, что имеется в моей сумке сверх списка. Неразумно, но достойно уважения.

Гномы вновь загудели как пчелиный рой, а непонятно как затесавшийся в их компанию квар наградил меня многообещающим взглядом.

– Шокур меня уже давно не любит, так что можешь не капать тут ядом, – не остался я в долгу.

У меня была надежда, что в пылу гнева гномов одолеет склероз, но не тут-то было:

– Верните распылитель, браслеты и яды.

Ладно, не будем накалять обстановку.

Гномы удалились, забрав свое добро и оставив после себя наэлектризованную атмосферу.

– Надеюсь, оно того стоило, – со вздохом заявил Крут, усаживаясь на табурет. – Или нет?

Не желая испытывать терпение друга, я выложил на стол добытые в первой мастерской вещи. Полугнома они явно заинтересовали, но без особого воодушевления.

– Не нравится?

– Вещи, конечно, полезные и редкие. За все можно выручить пару сотен золотых, но как-то… – не договорив, полугном неопределенно повертел пальцами в воздухе.

Неплохо: пара десятков кусков вечнозеленых с одного похода! И это только начало… Так, теперь зайдем с козырей.

– А что скажешь на это?

Когда на стол легло первое яйцо, Крут вытаращил глаза, после появления второго у него отвисла челюсть, а когда появились пули и бляха, мой друг, кажется, впал в легкую прострацию.

– Кайло мне в… к-хм, – тряхнув головой, собрал глаза в кучу гном. – Это что за хрень?

– Ты у меня спрашиваешь? – опешил теперь уже я.

– Я не в том смысле. Откуда это? – спросил полугном и тут же сам себя поправил: – Извини, туплю.

Крут яростно растер лицо похожими на лопаты ладонями и, подхватив лупу, начал рассматривать артефакты.

– Коленвал от телеги! – Через минуту он поднял глаза и посмотрел на меня как на Деда Мороза. – Ты хоть понимаешь, что принес?

– Даже приблизительно не в курсе, и очень надеюсь, что ты меня немного просветишь.

– Так, ладно, – еще раз вздохнул полугном, окончательно приходя в себя. – Вот это яичко называется тармахат. Сидящий внутри псевдоразумный конструкт наносит силовые плетения. Дошло?

– Нет. Теперь еще раз и по-человечески.

– Ты знаешь, как строят големов?

– Откуда?! – уже начал злиться я.

– Так, давай без нервов, – попытался успокоить полугном и меня, и себя. – Сначала готовится так называемая болванка, в смысле – корпус. Затем берутся редкие свитки, и с них на болванку переносится энергетически-силовой каркас. Затем происходит нечто похожее на программирование. Это самая муторная работа, но она намного дешевле, чем нанесение силового каркаса с помощью заклинаний, потому что свитки одноразовые и, как я уже говорил, очень редкие. Даже мне приходится их покупать. Теперь понятно?

– Значит, эта штука сильно снизит себестоимость твоих големов?

– Очень сильно.

– Крут, и сколько это может стоить?

– Много, но о стоимости поговорим позже, – как-то слишком уж поспешно постарался сменить тему полугном.

Кредита моего доверия у него было с запасом, так что я решил не заострять внимание на его финте и продолжил впитывать информацию. Полугном уже ухватился за яйцо поменьше и продолжил лекцию:

– Так, эта штука не такая крутая, как тармахат. Называется фуархид. Она экономит мастеру-големостроителю не золото, а время. С ее помощью можно ремонтировать поврежденных големов. – Внезапно он встрепенулся и вскочил из-за стола. – Жди здесь. Двери на магическом запоре, и если кто-то появится – сразу бей.

Ого, ситуация уже начала меня нервировать…

Полугном убежал куда-то в недра своего ангара и через минуту вернулся, с натугой неся перед собой нечто похожее на краба. Водрузив груз на стол, он повернулся ко мне.

– Вот каменный краб. Он угодил под заклинание тлена, которое действует не только на плоть, но и на силовые линии. Мне, чтобы его отремонтировать, нужно просверлить два десятка дыр, несколько часов искать обрывы и менять участки линий. А теперь смотри сюда.

Поколдовав с маленьким яйцом, полугном положил его рядом с казавшимся дохлым крабом. Пару секунд ничего не происходило, а затем яйцо закачалось и встало торчком. Из нижней части, усилив устойчивость, выдвинулись ножки, а верхняя часть раскрылась лепестками. То, что хранилось внутри, зашевелилось и выпрыгнуло на стол.

Сначала мне показалось, что это паучок, но после внимательного осмотра стало понятно, что механическое создание по облику ближе к осьминогу. Больше всего оно напоминало охотника из «Матрицы», только восемь гибких ножек поддерживали не шайбу с глазами, а конус с буром на макушке.