Юрий Корчевский - В цель! Канонир из будущего

Мы чинно посидели, помянули раба Божьего Илью, – денег даже собрали, как водится по русской традиции.

И дом как-то сразу опустел. Никто не кричал с порога: «Как дела, зятек?» Поговорить, посоветоваться, да что там – кружку вина стало выпить не с кем. Остро чувствовалась потеря. А уж как Дарья переживала! Исхудала вся, молоко пропало. Я утешал как мог, только здесь лекарь один – время.

Немного отойдя от похорон, я кинулся на поиски убийцы. В груди горел огонь отмщения, и ничем его было не погасить, кроме как справедливой местью. Кое-какие зацепки для поиска есть.

Говорил же мне артельный, что человека выгнал с коптильни Илья, а ежели учесть, что Илье нанес смертельный удар в спину явно знакомый, то и проверить этого человечка следовало в первую очередь.

Оседлав лошадь, я отправился в деревню Крюково, что через лес от коптильни. Дорога к коптильне была тупиковой, но, не доезжая немного до артели, дорога имела ответвление вправо. Узенькая такая дорожка, малоезженая. Невелика, вероятно, деревушка.

Так и оказалось. Одна кривая улочка и четыре избы. Из труб печных дымок вьется, стало быть, во всех домах люди есть.

Я постучал в ворота первого же двора. Вышел среднего возраста какой-то расхристанный мужик, без пояса на рубахе, с запахом вчерашнего разгула изо рта.

– Мне бы Аристарха.

– Ну вот он я. Чего надоть?

– Поговорить.

– Пошли во двор, чего на улице стоять.

Мы зашли во двор.

Не ожидал я так сразу на Аристарха наткнуться, подрастерялся слегка, но быстро взял себя в руки.

– Чего хотел? – прогундосил мужик.

– Лошадь у меня украли, видаки говорят – сюда вроде след ведет.

– Брешут! – От негодования мужик аж глаза выпучил.

– Докажи!

– Это как же?

– Покажи конюшню.

– Чиста моя совесть, не крал я коня, не цыган какой-нибудь.

– Ну так покажи конюшню – или боишься?

– Пойдем, коли охота. Только лошадь у меня вместе с коровой стоит.

Мы подошли к хлеву, мужик отпер дверь, открыл. В хлеву и в самом деле стояла одна лошадь, причем явно не Ильи, и корова, лениво перемалывающая во рту сено. Незадача.

Я вышел из хлева, окинул взглядом двор. Небольшая сараюшка, в которую лошадь не поставишь, навес, под которым стоят сани да телега. Все, больше никакой постройки, где можно лошадь укрыть. Конечно, отсутствие коня и саней Ильи – еще не алиби. Убийц могло быть и двое, и коня с санями мог забрать второй. Или Аристарх был один и продал трофей? Но пока мне зацепиться за что-либо было невозможно. И стало быть – обвинить не в чем.

– Извини, Аристарх, видно – оговорили люди.

– Бывает. Ты заходи, если что, только вино с собой неси. На трезвую голову какой разговор?

С этим все ясно. По-моему, просто алкаш. И убить если и способен, так в пьяной драке, по куражу. А тот мерзавец специально Илью на дороге ждал, расчетливый, гад! Нет у Аристарха этих черт, не чувствовал я на нем крови. Отпала версия, как это ни жалко признать. Но и не проверить ее было никак нельзя.

Домой я возвращался не спеша, обдумывая – каким образом продолжить поиски убийцы Ильи. Ну не детектив я, лекарь только. Однако и аналитического ума не лишен, и факты сопоставлять умею. За что еще можно зацепиться? Свидетелей – по нынешнему времени «видаков» – не найти. Это не пьяная драка в трактире. В лесу свидетелей нет.

Вот! Меня пронзила мысль о важных упущенных деталях трагедии. Лошадь и сани! Куда-то же они делись? Как-то упустил я этот момент. А как их, собственно, найти? Саней полно, почитай – в каждом дворе стоят, да иногда и не одни: парадные для выездов, богато расписанные, с ковром, и хозяйственные – для перевозки грузов. И что – теперь обшаривать каждый дом? Лошадь могли продать в любую деревню, за полцены для быстроты сделки. Только идиот оставит ее у себя – улика все же.

На местную власть надежды нет. После похорон я ходил с челобитной в земскую управу да Разбойный приказ. Там дьяк только руками развел – неделя прошла, да и снегом все занесло. А может, пьяная драка была? Нет на власти надежды.

На торг поехать – лошадников поспрашивать? Шансов мало, но надо использовать любую возможность. Найти и покарать убийцу – мой долг. И не столько перед Дарьей, сколько перед самим собой, перед памятью об Илье. Не успокоится душа его, пока отмщен не будет.

Приехав в город, я поставил коня на конюшню и, не заходя домой, чуть ли не бегом – на торг. Был на торгу угол, где живностью торговали. Вот и отправился туда. Долго расспрашивал лошадников, описывая лошадь Ильи.