– Чего искать-то? – Стражники растерялись.
– Необычное чего-нибудь. Мешок, запрятанный с награбленным, тайник какой!
Стражники бросились выполнять указание.
– Я свободен?
– Не держу, – буркнул старший. – Картина ясная.
– Могу я в другую комнату спать пойти, а то тут эти. – Я указал на трупы.
– Конечно. Хозяина вот нету, так прислуга есть, откроют.
Комната свободная нашлась, я перенес туда свои скромные пожитки и мешок с монетами, подпер на всякий случай дверь и лег спать. И так уже полночи прошло.
Встал поздно, отоспавшись за недосып ночью, и удивился царившей вокруг тишине. Обычно в такое время в доме шумно – ходят гости, в трапезной обедают, шумит прислуга на кухне. А тут – тишина!
Я вышел в коридор – никого, трапезная пустая, прислуги тоже нет. Чудеса, да и только! Как хозяин сбежал, так и вся прислуга поразбежалась. Я всполошился – а кони? Как был – без тулупа, выбежал во двор.
В углу, у конюшни, сидел мальчишка, размазывая слезы по щекам.
– Ты чего? Хозяина жалко?
– Чего его, кровопивца, жалеть? Убегли все, один я сижу.
– А чего со всеми не ушел?
– Так кони твои здесь. Уйду я, коней увести из конюшни могут.
Я подивился.
– Молодец! Вот тебе рубль за хорошую службу. Запрягай! Я сейчас оденусь. Где перекусить можно?
– Чего искать? На кухне куры жареные остались, мясо копченое, хлеб. Не пропадать же добру.
– И то правда.
Я зашел на кухню, съел жареную курицу, ножом отмахнул половину копченой свиной ноги, прихватил вчерашний каравай хлеба, завернул все в найденную чистую тряпицу.
Поднялся к себе в комнату, уложил съестное в мешок с деньгами, оделся и вышел.
Оба коня уже стояли под седлами.
– Коней кормил?
– А как же, дяденька! Я службу знаю. Вчера сена дал, утром – овса.
– Молодец. Коли не испортишься, хороший работник из тебя вырастет.
– Когда это еще будет! Уж больно медленно расту. Ну ладно, я к мамке побежал, а то она беспокоиться будет.
Мальчишка выбежал в открытые ворота. Я погрузил мешок на свою лошадь, а уселся на трофейного Орлика. Так будет легче обеим лошадям.
Не спеша выехал из города. Чего гнать – уж полдень. Однако постепенно лошади разошлись, хотя я их и не подгонял. Орлик был горячим, сам рвался, а поводья моего коня были привязаны к седлу Орлика – вот они и шли плотной связкой.
Без неприятностей за три дня я добрался до Пскова. Когда увидел вдали купола храмов и городские стены, вздохнул с облегчением – вот я и дома!
Через полчаса я проехал городские ворота, проскакал по своей улице. Соскочил с Орлика, рукоятью плети постучал в ворота.
Калитку открыла зареванная Маша. Сердце сразу сжалось, в животе образовалась пустота.
– Дарья?
– Дарья?
– Нет.
– Кирилл?
– Нет.
– Да говори же ты наконец!
– Илья.
– Что с ним случилось?
– Не знаю… ю… ю…
– Как «не знаю», чего тогда ревешь?! Объясни внятно, перестань разводить сырость!
Я завел коней во двор, закрыл калитку.
– Уехал, седмицу как уехал на коптильню, и нету. Он всегда за один день оборачивался. А тут – семь ден! Боюсь – случилось с ним что-то нехорошее.
– А вы что сделали?
– Чего мы можем? Сидим вдвоем и ревем.
Я про себя выматерился. Думал, вернусь домой, как в тихую гавань. Обрадую Илью выгодной продажей самоцветов, вина попьем, в баньку сходим. Все мечты идиота рухнули в один миг.
Я завел усталых коней в конюшню, расседлал, налил воды в корыто, задал овса. Прихватил скудные пожитки, мешок с деньгами и пошел в дом. Едва успел закрыть за собой дверь, как на грудь с плачем кинулась Даша.
– Батюшка!
– Не реви, расскажи внятно.
Дарья прошла к столу, села на лавку. Вытирая рукавом слезы и заикаясь, она объяснила, что Илья, как и обычно, уехал на рыбокоптильню. Помнил я это место, где нас угощали свежекопченой рыбкой и где я впервые столкнулся со шведами. Поездки длились недолго – день, иногда – два, если возникали непредвиденные обстоятельства. А тут – седмицу ни слуху ни духу. Опять же с коптильни никто не приезжал. Не случилось ли чего?
– Все?
– Вроде все.
– На чем уехал Илья?
– На лошади.
– Это понятно, что не пешком. Верхами или в сани запряг?
– На санях.
Вот, уже кое-что.
Выезжать на поиски сегодня уже поздно – через час смеркаться начнет, чего в темноте узреешь? Да и времени много прошло – небось следы давно снегом могло припорошить.
– Когда снег у вас был?
– А? Что?
Лицо Дарьи опухло от слез, от волнения она даже не поняла, что у нее спрашивают.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу