Владимир Поселягин - Дитё. Князь

– Ещё раз подкрепитесь, ешьте до предела.

Тот с жадностью набросился на мясо, как будто не ел до этого, и добил одно ведро. Продолжив процедуру, я остановился у кисти, велев поручику подкрепиться, тот, снова проголодавшийся – ещё бы, сколько я у него энергии и материала взял, чтобы вырастить часть руки – продолжил уничтожения мяса.

Наконец закончив и оставив Усова изумлённо изучать руку и шевелить пальцами – к нему подошли товарищи и трогали отросшую кисть, – я подошёл к императору, раскатывая рукава сюртука и говоря:

– На сегодня хватит. Устал я с этим лечением. Я остановился в меблированных комнатах Шумского под видом дворянина Демидова. У вас есть время обдумать прошедшую встречу, так что если придёте к выводу, что нам необходимо встретиться ещё раз, пришлите гонца. Только утром не присылайте, я сплю до одиннадцати.

Подойдя к окну, я выпрыгнул в него. Ну да, ногу сломал, но зато как эффектно покинул ошарашенных зрителей. Вылечив ноги – вторая получила ушиб, я вырубил подскочившего часового и побежал к лошади, обходя усиленные патрули и посты. Ушёл ото всех, после чего, вернувшись к кобыле, поскакал обратно в город. Я действительно устал и решил хорошенько придавить подушку.

Утром меня разбудил стук в дверь. Подняв голову, я сонно осмотрелся и понял, что уснул в гостиной, не дойдя до спальни.

– Кто там ещё? – зло крикнул я.

– Ротмистр Шутов лейб-гвардии Гусарского его величества полка. У меня приглашение к вам от его величества императора Российского…

– Когда великий князь спит, ему нет дела до всяких там императоров! – зло проорал я и метнул нож. Пробив дверь, клинок задрожал в доске. Уверен, с той стороны он вышел сантиметров на десять, а я, завернувшись в одеяло, захрапел дальше.

Проснулся я, когда за окнами начало темнеть. Потянувшись с поскуливанием, руками убрал сонную одурь – от похмелья, кстати, тоже помогает, – соскочил с дивана и направился в крохотную ванную комнату, где умылся и протёрся влажным полотенцем.

Вернувшись в гостиную, я подошёл ко входной двери, за которой был длинный коридор с множеством дверей, и, посмотрев на рукоятку ножа, удивлённо пробормотал:

– Надо же, не приснилось, – покосившись на темноту за окном, покачал головой и добавил: – Не будили. Уважают.

Одним рывком выдернув клинок, я бросил его на стол, к револьверу, и, открыв одну из двух створок, выглянул наружу. Рядом на стуле дремал офицер в звании ротмистра, видимо тот самый, что спать мне не давал, и казачок. Тот спал стоя, но вздрогнув от скрипа петель двери, мгновенно проснулся, выдавая долгую службу и умение стоять на часах, и толкнул офицера. Тот тоже вскочил, как будто и не спал, и, козырнув, уточнил, с интересом разглядывая меня:

– Александр Демидов?

– Одно из моих имён, – кивнул я и неожиданно даже для самого себя зевнул, успев прикрыть рот ладонь. У двоих служак сработал рефлекс, и они тоже начали зевать, правда офицер быстро справился с сонной одурью и протянул мне конверт, попросив расписаться в получении.

Расписавшись, я не глядя бросил пакет на стол, к ножу и револьверу, и поинтересовался:

– На этом всё, господа?

– Требуется получить ответ, – сказал ротмистр.

– Да? – протянул я и скомандовал казачку: – Так, боец. Найди хозяина, пусть принесёт мне бумагу и писчие принадлежности. Бегом! А ты заходи, гостем будешь.

Почесав спину под халатом, я прошёл в гостиную, следом за мной туда вошёл ротмистр и скромно устроился на софе у двери, а я направился в ванную комнату. Всё-таки надо принять ванну.

После ванны я забрал у хозяина бумагу и чернильницу с несколькими перьями, и заметив, что он мнётся, спросил:

– Что?

– Дверь. Заплатить бы надо за ремонт, – пролепетал тот. Мне показалось, он был несколько испуган, видимо казачок торопил его, как мог, вполне возможно, и ножнами сабли по хребту.

Достав из портмоне рубль, протянул его хозяину и велел позвать горничную, пусть приберётся в комнатах. Сев за стол в углу гостиной, который находился у окна, я сразу запалил две свечи в подставках рядом – темновато было – и, вскрыв ножом пакет, стал читать. Это было приглашение императора на ужин сегодня в восемь вечера. В случае отказа прислать сообщение с гонцом.

И так было понятно, что опоздал, но я всё же уточнил у ротмистра:

– Сколько времени?

– Девять вечера, сударь. Я отправил гонца с сообщением, что пакет ещё не вручён. Государь с пониманием отнёсся к вашей усталости после вчерашнего дня.