Владимир Поселягин - Дитё. Князь

– Пусть она мне сказку почитает.

– Иди уже, – шлёпнул я сына по попе, отправляя следом за дедом.

С улыбкой проводив сына до дверей, я снова откинулся на спинку кресла и, поглаживая Ласку, продолжил размышлять о ситуации в стране, но мысли постепенно свернули на семью. Я был многодетным отцом. А как иначе, если у меня пять жён – четыре дочери вождей племён и одна дочка боярина Топольского, красавица Алёна. А так как о контрацепции тут ещё не слышали, то естественно, за эти шесть лет у меня кроме первенца было ещё шесть детей. Это только от официальных жён, напомню о своих девушках-постельничих. Те принесли мне троих – одна двоих и вторая одного ребёнка. Всего признанных детей у меня было пять мальчиков и пять девочек. Чётное число. Однако две жены и одна постельничая снова были непраздны, так что скоро будет чёртова дюжина. Всё мне нравилось в должности правителя, особо многожёнство, сил на всех хватало, но вот то, что казна пуста, вводило в уныние. И так берёг, как мог, крымское золото, но вот закончилось оно, и взять денег на развитие государства было неоткуда. М-да, беда-а-а.

Хотя, конечно, не такая уж и беда. Да, ещё при начале организации государства я обдумывал возможности пополнения бюджета за счёт стран-агрессоров. А что? Вот на мои конвои постоянно нападают, пытаются транспортники взять на абордаж и увести к себе. Сколько раз по носу получали, ни разу им не сопутствовала удача – нет, один раз повезло, туман и штиль помогли. Но тогда с двух боевых кораблей на шум боя на шлюпках подоспели морские пехотинцы и вырезали всех пиратов. Даже пленных брать не стали, разозлились из-за больших потерь в экипаже. А ведь эти матросы годами учатся управлять парусами. Сколько аварий и трагедий было у побережья Княжества, пока они учились ходить под нормальными парусами!

Так вот насчёт стран-агрессоров. Пираты были из Португалии, Англии, Дании и Испании, особенно из Испании. Вот я и собирался пройтись по городам этих государств. Нанесу, так сказать, ответный удар, чтобы неповадно было трогать мои корабли, ну и заодно поправлю своё материальное положение. Конечно, мне будет причитаться всего половина, остальное призовые деньги команды, но даже это хорошая подпитка. Мне бы года четыре так вот за счёт других стран продержаться, а там и товарооборот повысится, и серебряный рудник нормально заработает, и доходы будут выше. Вылезу из ямы. И так странно, что не брал кредиты в государственном банке, филиалы которого находятся во всех крупных городах, ну или в частных банках. У нас их было аж два – купца Шереметьева и торгового дома «Россия».

Надо ещё подумать, как там с золотом майя, или оно было блефом?

Закончив с делами, я вместе с тестем посетил баню, это заняло у нас почти час, париться мы обожали оба. Банька была построена по-белому, и пар был сухой, горячий.

Шесть лет назад, когда я узнал, что тот странный обряд, когда мне подарили Покахонтас, означал свадьбу – ох, и ушлый у меня тесть! – я не сильно разозлился, хотя о том, что являюсь мужем, узнал только через три месяца, когда скво начала понемногу говорить на русском. Потом были встречи с другими вождями, новые свадьбы, новые жёны. Все красавицы, были попытки всучить мне тех, кто мне не по вкусу, но я отбился. Вот Алёна – та да, пришлось с боем её брать себе, а то, видишь ли, жених у неё наречённый с малых лет. Ничего, откупился, и тесть с тёщей рады, и жених не в обиде. Уже сам двух жён заимел. Одну местную из племени, другая была из Дании.

Кстати, местные женщины у наших мужиков пользовались огромным успехом. Красивые, гордые, вместе с тем послушные и работящие. А вот мужикам-индейцам наши женщины не особо казались привлекательными. Взяли замуж самые храбрые блондинок, но и то скорее на пробу. Не нравилось им, что наши бабы встречают их поздно возвратившимися не ужином и улыбкой, а сковородкой. Это без шуток, так и было. Вон, у меня почти десять тысяч индейцев служит, кто во флоте, кто в армии, но большинство в боевых частях береговой обороны. Роты на шестьдесят процентов состоят из индейцев. В первое время были проблемы с дисциплиной и выполнением приказов, но со временем всё нормализовалось. Уже несколько офицеров были из индейцев. В форте Евгения, где у нас было военное училище, из шестидесяти курсантов тридцать дети вождей.

Многие индейцы шли служить – а у меня срок пять лет – не только из-за оплаты, но ещё из-за того, что после дембеля вооружение остаётся их, личным. Более того, за пять лет, кроме воинской науки, они получают боевой опыт, умения говорить на русском, читать и писать, а также документы гражданина Княжества. Правда, что это такое, начинают осознавать лишь к концу срока службы, до того эти льготы им непонятны.