Василий Панфилов - Улан. Экстремал из будущего

Особого восторга от фехтовальных тренировок мальчик поначалу не испытывал – тяжело было вспоминать недавнее прошлое и отчуждение друзей и тренера. Однако отчим оказался настолько симпатичным человеком, что обижать его не хотелось. Так что время от времени скрещивал с ним клинки, а затем и не только с ним, но и с его университетскими друзьями.

Университетские друзья также оказались из состоятельных семей, и как-то так получилось, что именно шпага стала пропуском в их мир. Незаметно для себя Игорь научился ездить верхом и разбираться в лошадях, парусному спорту (весьма умеренно, впрочем), гольфу, теннису, этикету… А главное – научился держаться.

Он не подозревал, но его знаменитые среди девушек «рысьи» глаза были не только из-за увлечения единоборствами и Игориными видами спорта, но и из-за окружения. Когда все лето проводишь среди людей состоявшихся, волей-неволей перенимаешь их поведение, манеры, уверенность в себе. А если учесть, что были они в большинстве своем аристократами, то и сам мальчишка стал выглядеть как аристократ.

Это не значит, что он стал манерничать или есть бутерброды с вилкой – это все вторично. Главное – та самая уверенность в себе, отточенные движения бойца и танцора, взгляд человека, привыкшего приказывать.

Да и отец, пусть толком им и не занимался (зачем тогда, спрашивается, не отдал сына матери?), но был личностью серьезной. Бывший «пиджак» [4] Офицер после военной кафедры на срочной службе. , прошел Афган, бандитский беспредел 90-х и ухитрился остаться незапачканным и несломленным, со своим бизнесом. Не самым крупным – далеко не самым, но несколько миллионов на счетах и кое-какая недвижимость в Москве – результат неплохой. А с недавних пор – появилась недвижимость и в Германии.

Правда, деньги и недвижимость предназначались, скорее, для новой семьи отца… Разведясь, он не то чтобы вычеркнул сына из жизни, но, скажем так, охладел. Раз жена оказалась «неправильной», то и сын – какой-то не такой. Внешне все было благопристойно, но когда в четырнадцать лет Игорь высказал желание жить отдельно, встречено это было скорее с облегчением. После этого они стали видеться несколько раз в месяц, да осенние и весенние каникулы парень проводил вместе с новой семьей отца в Гер- мании.

Он не понимал, но именно «аристократизм» и самостоятельность сделали из него достаточно своеобразную личность. Властный, уверенный в своих силах – недаром он к шестнадцати годам стал одним из лидеров как в школе, так и в компании. Так что общение с крестьянами, с местными военными просто не задалось – они просто-напросто тушевались в его присутствии.

Так получилось, что властность и аристократичные манеры легли на наглость и пофигизм жителя современного мегаполиса. В итоге, вел он себя так, что даже капрал просто не решался одернуть его, хотя, откровенно говоря, «ляпы» попаданец делал порой достаточно серьезные. Но как такого остановишь, если капрал воспринимает его едва ли не как начальника и уж точно – как отпрыска знатной семьи, ведь поведение «Игоря Владимировича» прекрасно вписывалось именно в такие рамки.

На ночлег остановились на большой поляне, обустроенной весьма недурно. Во всяком случае, было несколько подготовленных мест для кострищ – парочка даже с навесами от дождя, выкопан колодец и были… Что-то вроде остановок автотранспорта из досок и жердин, увеличенные во много раз.

– Здесь часто военные останавливаются, – пояснил «его» улан, – вот и обустроили как-то. Избы-то не нужны – только по теплышку здесь гуляем, а такое вот, – повел он рукой на «остановки», – к месту.

К Петербургу подъехали уже к обеду следующего дня, а точнее – к уланской слободе, до самого города было еще пару верст, по словам проводника. Игорь, не стесняясь, осматривал слободу, и нужно сказать, что выглядела она неплохо. Ну как неплохо – обычная деревушка, по сути, разве что есть плац и и кое-какие штабные и складские здания.

Солдаты жили в обыкновенных избах по нескольку человек, женатые могли селиться и отдельно. Однако холостые или женатые, они жили своеобразными «коммунами», ведя совместное хозяйство. К слову, полк был совсем невелик, местные роты, батальоны и полки были заметно меньше, чем современные ему, да и часть вояк была по отпускам – весьма длительным, длящимся порой даже не месяцами, а годами.

– Желание поступить на службу не пропало? – осведомился капрал. – Тогда пойдем к господину секунд-майору Ивану Сергееву Осинскому.