Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)

– Ах, ну да… Да, тогда лучше переночевать тут, в поле, а завтра въедем в город. А ведь отсюда, от окраины, до дома, где живет моя сестра, всего десять минут идти. А дальше родители. Местная я.

– Я понимаю, что хочется побыстрее увидеть своих близких, но почти десять дней ехали, еще ночь можно потерпеть, – ответил я и спросил Семена: – Пост видишь?

– Да, на дороге с мешками и будкой.

– Это стационарный пропускной пункт. Давай к нему, рядом встанем.

– Похоже, там рядом натоптано, кто-то уже лагерь разбивал, – кивнул Сема.

– Да, похоже, – рассеянно ответил я. – Видишь у речки место удобное? Вот туда давай. Заодно искупаемся, мне тоже помыться хочется. Хотя бы ниже пояса, да и верх протереть влажным полотенцем можно.

Встали мы лагерем нормально. Когда ужин был почти готов, к нам наведался представитель с блокпоста в звании сержанта. Узнав, что мы беженцы с западных районов, покивал, внимательно слушая, проверил документы, у меня особенно – я все еще двигался под прикрытием Михайло, – после чего ушел, отказавшись от предложения отужинать с нами.

Утром мы благополучно въехали в город, нас попытались было досмотреть, хоть и мельком, но появившийся из блиндажа знакомый сержант велел пропустить. В принципе, против досмотра я не возражал. Кроме табельного оружия, ничего предосудительного со мной не было, все лишнее я прикопал в одной из посадок в выворотне, завалив прошлогодней листвой и замаскировав. Все равно долго не пролежат, быстро вернусь.

– Сюда, налево надо, куда ты правишь? – командовала Зинаида Михайловна.

– Мама, там машина с углем разгружалась, не проехали бы мы там. Сейчас тут повернем, а там по переулку и к бабушке с дедушкой проедем, – объяснял Сема. Он этот район знал хорошо, каждое лето тут проводил, поэтому правил уверенно.

Действительно, проехав по улице, где стояли частные дома, мы свернули в узкий тенистый переулок и, кланяясь низко висящим ветвям вишен, яблонь и груш, выехали на параллельную улицу, где остановились у довольно прилично выглядевшего дома.

– Ничего слышать не хочу, погостите у нас, – заявила нам Зинаида Михайловна, когда Семен натянул поводья.

Отрицательно покачав головой, я ответил:

– Извините, мы не можем. В городе максимум на пару дней пробудем, после чего поедем в Москву. Задерживаться мы тут не можем.

– Ну, хоть эти два дня погостите… – тут она умолкла и, ловко соскочив со скамейки, шустро похромала к появившейся старушке, что вышла из-за ворот на улицу, подслеповато поглядывая на нас.

Как я ни объяснял, что нам требуется спешить, однако Ивановы втащили-таки нас уговорами в дом и усадили за шустро накрытый стол, пока Семен и его дед распрягали Красавца.

Одним словом, освободиться мы смогли только через два часа, мне даже ремень на брюках пришлось расстегнуть, чтобы было посвободнее. Да и сестренки осоловели от еды.

– Зинаида Михайловна, – подошел я к беседующим на кухне трем женщинам: учительнице, ее матери и недавно прибежавшей сестре, – у вас до которого часу работает рынок? Купить кое-что нужно.

– А что именно? – поинтересовалась ее мама, Клавдия Ивановна.

– Одежду для сестер. Некоторые предметы для путешествий, в частности одеяла, ну и другую мелочь. Поистрепались они, да и платья у них единственные.

– А зачем покупать, если у нас все это есть? – всплеснула руками Клавдия Ивановна. – Зина, открывай сундуки, поделимся одежкой-то.

– Да лучше мы сами, – попытался было я возра зить, но на меня сердито шикнули, сказав, откуда, мол, у сиротинушек деньги, и увели сестер в зал примерять старые запасы. Если что, можно и перешить, швейная машинка имелась у безотказных соседей.

Махнув на них рукой, я тяжелой походкой вышел во двор, где грелись и негромко беседовали Сема и его дед, хозяин дома Евсей Агапович.

– Не помешаю? – присел я рядом.

– Нет, мы так, про дорогу говорили, – ответил дед. – Сам-то что собирался? Вроде сходить куда хотел? Так ты скажи, я тут все знаю.

– Да меня Сема проводит, – замахал я правой рукой. – Сем, сейчас я вещи из повозки заберу, и проводишь меня.

– Хорошо.

Сходив в туалет – молока много напился, – я повесил на правое плечо новенький армейский сидор, в котором до того хранились сухари, и мы вышли со двора на улицу. Женщин в доме сейчас лучше не трогать, они там несколько часов будут перебирать ткани и спорить, что подойдет. Причем еще и получая от этого удовольствие. Вот я и решил воспользоваться минуткой и направиться в здание республиканского управления НКВД. Где это здание находится, Сема знал, поэтому повел по улице уверенно.